— Света, запиши номер мобильного, — подала она голос.

— А ты, подруга, сдай, пожалуйста, свой. Мне так спокойней, ладно?

— Зачем? — почему-то заупрямилась Лиля.

— Затем, чтобы тебя никто по нему не нашел. Неужели непонятно? — Иван начал терять терпение.

"Боже мой, он увел ее у мужа с двумя детьми, — Мысленно всплеснула руками Александра Васильевна. — Ну, это ненадолго. Небось, какая-нибудь парикмахерша из салона Юли Говоровой. Эта здесь точно долго не задержится. Совещание. Я вас умоляю.

Только чего столько охраны с собой взял? Уж не случилось ли чего страшного? А может, отбил эту Лилю у крутого какого, и теперь боится и носа высунуть без охраны. Скорей бы он ее бросил и вернулся к Мариночке".

Дора Соломоновна стояла у окна и смотрела на уютный внутренний дворик, выложенный плиткой и обрамленный с трех сторон клумбами, и злилась. Опять выходной день коту под хвост. Какое-то экстренное совещание в одиннадцать часов. Уже четверть двенадцатого и никого нет. Она одна. Шеф, как всегда, опаздывал. И она усматривала в этом неуважение к ней. И еще обиду. Мало того, что нанял какого-то аудитора, проверять ее, Дорину, работу. И все время кричит о воровстве. Обокрали его, бедного. Она смотрела на крупные капли только что начавшегося дождя и думала о том, что работает с настоящим самодуром. Орет на всех по любому поводу и за малейшую провинность налагает штрафы. И она, Дора, замаялась их высчитывать и выписывать. Открылись ворота, пропускающие внутрь "джип" и "девятки". "Не хватает только эскорта мотоциклистов, — раздраженно подумала она. — Вот дожили, молодого мужика охраняют как раньше члена Политбюро"

Машины остановились, и Дора увидела быстро выскочившего из-за руля Ивана. Он подбежал к машине с другой стороны. Открыл дверцу, подал руку молодой женщине. И, не отпуская, повел ее через двор к служебному входу. Он размахивал свободной рукой, словно показывая — все здесь мое. "Настроение, видать, хорошее, такое редко бывает", — отметила про себя Дора и сочла за благо отойти от окна, дабы он ее не заметил.

Человек, наблюдающий за Иваном и его новой пассией из соседнего с бухгалтерией окна, тоже отошел в сторону. Затем снял трубку и позвонил, посмотрев номер, записанный на листке бумаги. Сказал одну фразу:

— Она здесь, — и бросил трубку.

"Сейчас начнется", — злорадно подумал он.

— Знакомьтесь, — сказал Иван, — наш главный бухгалтер Дора Соломоновна, а это Лилия Михайловна, наш новый аудитор.

Дора напряглась. Обида захлестнула, и она еле-еле справилась с нахлынувшими слезами. Во-первых, Иван представил ее первой, как девчонку какую-то, своей новой подружке, во-вторых, он решил взять аудитора в штат, даже не поставив ее в известность заранее. Хотя, наверное, он думал в тот момент не головой. Она мысленно усмехнулась и решила себя в обиду не давать. Про себя отметив, что эта самая Лилия Михайловна — очень деловая особа, хотя и держит себя довольно просто, непринужденно. Они сидели в кабинете Ивана, оформленном дизайнером в теплые тона и, пока народ подтягивался, обсуждали допущенные ошибки. Лиля начала с этого специально, чтобы поговорить наедине, без большого числа свидетелей. Она видела, как женщина закипает от ярости, и сообразила, что рассказывает все это при Иване, который потом как-то ее накажет. Она стала мучительно соображать, как выйти из этой дурацкой ситуации, но открылась дверь, и на пороге возник еще один человек, худой, невысокого роста в дорогом костюме, несмотря на жару.

— Опаздываешь, Серый, — недовольно протянул Иван своему второму заместителю. — Заседание на сколько назначено?

— На одиннадцать. Извините за опоздание, — пробормотал вошедший.

"Умеет же ставить людей в неудобное положение", — подумала Лиля. Ей это было очень неприятно.

— Можем начинать, — скомандовал Иван. — Стас подъедет попозже. Его Юлия припрягла на базар съездить… — Он хотел еще что-то дополнить по поводу Юльки и Стаса, когда его взгляд наткнулся на Лилькин, полный холодного бешенства, и осекся.

Дора заметила это моментально. Большую власть имеет эта мадам. Пожалуй, не стоит портить с ней отношения.

Молодой человек, сидящий напротив, не заметил ничего.

Лилька откашлялась и стала объяснять схему, которой пользовался вор. Подставная фирма, несуществующие затраты и перевод денег на пластиковую карту.

— Вот и все, ничего премудрого, — подвела она итог. — Самое ужасное заключается в том, что все эти схемы давно известны. И эти и более изощренные, до которых ваш вор, к счастью, не додумался. Поэтому, не дай бог, проверка, и придется долго доказывать, что это не ваше творчество.

Вошел запыхавшийся Стас, сел с краю стола, подмигнул Лиле.

— Принесите счета, Дора Соломоновна. Я хочу посмотреть, за чьей они подписью, — распорядился Иван.

Пока Дора ходила за сшивами с перепиской, Сергей беззастенчиво разглядывал Лилю и пытался вести светскую беседу. Стас сидел в стороне и наблюдал за Иваном. Тот сидел, откинувшись, в большом кожаном кресле и злился. Злился на Сергея, что он так смотрел на его женщину.

— Сергей Владимирович. Пойди-ка, помоги Доре, а то она все эти сшивы сразу не принесет, тяжело больно, — не выдержал Иван.

Второй заместитель подскочил и быстро вышел из кабинета.

— Ты прямо зверь какой-то, — с укоризной сказала Лиля.

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит, — без обиняков заявил Иван. — Вообще, хамство какое-то — сидит в моем офисе, в моем кабинете и в наглую рассматривает мою женщину, — закончил он ворчливо.

— И как давно я твоя женщина? — напряглась Лиля.

— Давно, — огрызнулся он.

Она пожала плечами.

Стас предпринял тысячу попыток, чтобы не расхохотаться.

Пришли Дора с Сергеем и принесли сшивы. Иван проверил, все ли папки на месте.

Потом начали дружно смотреть счета этой самой "Сирены" и выяснили, что все они без исключения подписаны Иваном. Лиля видела, как облегченно вздохнула Дора, как спало напряжение с Сергея.

— Кто мог принести их ко мне на подпись? — сурово спросил Иван.

— А сам ты не помнишь? — просто спросила Лиля. Сергей и Дора одновременно удивились вопросу и решили, что сейчас бедную аудиторшу ждет показательная казнь.

Но Иван улыбнулся и ответил спокойно:

— Если спрашиваю, то нет. Я подписываю в день кучу бумаг. Иногда что-то забываю, Лия.

Лиля внутренне содрогнулась. Он назвал ее так, как называл раньше, во времена великой любви.

Он назвал ее так, как мысленно называл в последнее время. И отругал сам себя за это.

— Я думаю, нужно просмотреть другие счета, подписанные тобой за те же дни. Может, ты чего-нибудь вспомнишь, — подала идею Лиля.

— Умница, — воскликнул Иван. — Давайте посмотрим счета за последнее время.