– Не очень-то они нас отваживали, – с сомнением заметила Настя. – Я не понимаю причин пугать кого-то демонами в двадцать первом веке. Это же, наоборот, притягивает любопытных. Тут бы уже были толпы корреспондентов, всякие журналисты, кино бы начали снимать.

Я не нашелся, что ответить. Добавил только:

– Мне кажется, если бы здесь правда притаился какой-нибудь криптид, то журналистов бы было не меньше.

– А если эти люди… жрецы… занимаются тем, что отлавливают любопытных? Не дают информации распространиться? Дик начал говорить всем о том, что он отправляется на поиски древнего существа в сельву, темные люди услышали и решили от него избавиться. Выследили его, дождались удобного момента, и…

Что-то с шумом и треском взвилось рядом со мной в воздух, ломая ветки. В следующее мгновение ноги обвила тугая веревка, впилась в щиколотки. Меня с силой дернуло сначала вбок, потом вверх. Я упал, больно ударившись головой. Что-то протащило меня по земле и подбросило вверх. По спине будто молотком ударили. Острая боль разлилась по позвоночнику, перекинулась на затылок. Перед глазами вспыхнули звезды. Где-то завопила Настя.

Я взмахнул руками, потом сообразил, что касаюсь кончиками пальцев травы. Перевернутый мир вокруг потемнел, пошел пятнами и обрел четкость только тогда, когда я часто-часто заморгал.

Ноги чуть выше ступней пекло и саднило. Я раскачивался вправо и влево. Повернулся, чувствуя упругость тугой веревки чуть выше ступней. Увидел Настю – она тоже болталась вверх ногами, подвешенная за ноги к ветке дерева. Аккурат между нами валялся ее рюкзак. Мой же наполовину слез с плеча и левой лямкой сдавил шею.

– Угодили! – прохрипел я. Разговаривать со сдавленной шеей, да еще вверх ногами, было не слишком удобно.

Настя вертела головой. Рыжие кудри касались земли. Я вдруг представил, что мы так и будем висеть здесь несколько дней, потому что по тропе никто не ездит и не ходит, а людям в темном нет смысла снова возвращаться в деревню в ближайшее время.

Когда я умру от кровоизлияния в мозг?

Или еще раньше придут животные, которые любят лакомиться беззащитными жертвами?

Или у меня онемеют ноги, а затем я впаду в кому от жажды и голода.

Хуже всего, если я буду наблюдать, как это все происходит с Настей.

К горлу подкатил едкий комок. Я выпалил:

– Настя, спокойно! Не паникуй, Настюха. Выкарабкаемся!

Она продолжала панически вертеться, натягивая поскрипывающую под весом веревку.

– Лодыжки себе до крови сдерешь, балбесина! Успокойся и замри!

Настя вроде бы услышала. Застыла, выпучив на меня испуганные глаза. Рот приоткрыт, носик вздернут.

– У меня мачете в рюкзаке! – сбивчиво начал я. – Сейчас вытащу, попробую дотянуться до своей веревки. Это нормально, раз плюнуть, я на тренировках сто раз такое делал.

Действительно. Главный враг происходящего – паника. Я глубоко вздохнул. Перед глазами растаяла картинка Насти, болтающейся на веревке не первый день.

Выдохнул.

Животные тоже не придут. Мы все успеем.

Вдох.

Одной рукой высвободил лямку рюкзака. Тот тяжело рухнул около головы. Отлично. Расстегнул молнию, запустил внутрь руку. Сосредоточившись на последовательности действий, я не сразу сообразил, что мир вокруг стал темнее. А потом увидел носок черного кожаного ботинка. Поднял взгляд. Встретился взглядом с темным человеком.

Вот же твою душу мать!

Человек присел передо мной на корточки. Был это перуанец, с загоревшей до шоколадного оттенка кожей, короткой стрижкой, морщинками вокруг глаз. На вид – лет сорок. Одет в темную рубашку и брюки. Через плечо на лямке болтался «АКМ». Очень похож на того, которого я видел в деревне. Все на одно лицо, блин.

Он протянул руку, взял мой рюкзак и оттащил в сторону. Я не шевелился.

Человек что-то сказал. Перевел взгляд на Настю, потом снова посмотрел на меня. Повторил что-то внятно и по слогам.

– Не понимаю, – пробормотал я.

– Не понимаю, – замотала головой Настя, а затем совершила странную вещь. Продолжая мотать головой, она ровно с той же интонацией сказала: – Фил, и не думай даже выдавать, что я понимаю, о чем он говорит.

Хитрая!

Впрочем, если нам сейчас всадят пули в лоб, то пользы от этой ее идеи никакой.

Из кустов вышел еще один перуанец в темном. Они поговорили о чем-то между собой. Сидящий на корточках то и дело указывал на меня ладонью. Второй пожимал плечами. Потом он достал из кармана брюк небольшую рацию, формой походившую на яйцо, и принялся с кем-то переговариваться. Я покосился на Настю. На лице ее блуждала растерянная улыбка. Она вроде бы прислушивалась, а вроде бы действительно ничего не понимала. В общем, притворялась отменно.

Наверное, впервые в жизни я пожалел, что не занимался в свое время углубленным изучением языков.

Перуанец с рацией закончил говорить. Указал сначала на меня, потом на Настю. Сделал несколько неоднозначных жестов в нашу сторону: мол, не шевелитесь, а то хуже будет. Кто бы спорил.

Второй перуанец закинул автомат за спину, отстегнул от пояса нож с широким зазубренным лезвием, подошел ко мне. Я видел только его черные ботинки, на носках которых скопились капли влаги. Веревка задрожала, впиваясь в кожу, когда перуанец начал ее перерезать. Короткая резкая боль, я почувствовал, что падаю, и едва успел выставить вперед руки. Мягкая трава смягчила падение. Я кое-как сгруппировался, тут же вскочил на корточки, готовый прыгнуть на ближайшего, но увидел направленный на меня ствол автомата. Перуанец с рацией улыбался, обнажая неровные гниловатые зубы, и жестом показывал, что не надо геройствовать.

Через полминуты ко мне присоединилась Настя, потирающая ноги.

– Они переговаривались на наш счет, – буркнула она, не глядя на меня. – Спрашивали у кого-то, можно ли начать с нас, раз уж такой подарок богов.

– Начать с нас?

Настя пожала плечами.

Перуанец кивнул на рюкзаки: поднимите. Я сжал свой в руках, надеясь, что незнакомцам не придет в голову осматривать скарб случайных туристов.

Следующий кивок: следуйте за нами.

Один перуанец встал за нашими спинами. Второй пошел вперед, в сельву, мимо брошенных отрезанных ловушек. Мы прошагали гуськом метров двадцать, затем кусты и деревья расступились, обнажая поляну с густой порослью красивых белых цветов. У края поляны стояли квадроциклы.

Темные люди либо специально нас ждали, либо так получилось, что мы угодили в их ловушку в тот момент, когда они находились рядом.

Тот, что шел впереди, отправился к квадроциклам и вернулся с мотком веревки. Разрезал ее надвое. Подошел к Насте, показал: выстави вперед руки. Настя вытянула. Игрунок, сидевший на ее плече, тревожно теребил лапками хвост. Перуанец, разглядывая зверька, на мгновение улыбнулся и подмигнул. Затем он обмотал Насте запястья и закрепил узелком. То же самое повторил со мной.