С этого момента и без того прохладные отношения с соседками стали и вовсе ледяными. Максимум, чем баловали меня девочки, было «Доброе утро» или «Доброй ночи». Не удивлюсь, если про себя всякий раз добавляли: «Чтоб ты сквозь землю провалилась» или «Чтоб тебе всю ночь кошмары снились». Но это их проблемы. Я чувствовала себя вполне комфортно в статусе изгоя. Для того чтобы получить хорошее образование – друзья не нужны. А иметь в жизни собственные ценности и идеалы важно, иначе ты всегда будешь просто одной из серых овец.

– Я выйду за вас замуж только в том случае, Георгий Антонович, если вы пообещаете мне, что у нас никогда не будет детей. Вы их никогда не захотите, не станете требовать и гулять от меня тоже не вздумаете – измены и позора я не потерплю. В противном случае наш разговор – пустая болтовня.

– Надо же, какая вы строгая! – Веснушки на гладковыбритом лице игриво расползлись, а на носу появились милые морщинки, когда он улыбнулся в ответ на мои претензии. – Что ж, в таком случае – можем смело назначать дату свадьбы. Вот только хотелось бы узнать причины, по которым вы так категоричны, очень даже может быть, что я их разделяю.

– У меня иные планы на собственную жизнь, нежели сопливая обуза и вполне возможный позор. Вы же не можете мне гарантировать, что наши дети будут идеальными, а не какими-нибудь дегенератами или умственно отсталыми.

– Этого никто не может гарантировать.

– Я в курсе. Поэтому безразлична к супружеским обязанностям, вы понимаете, каким именно. К тридцати годам я планирую стать директором школы, а не наседкой.

– А к сорока президентом?

– Посмотрим. Я люблю планировать свое будущее, терпеть не могу хаос, но так далеко еще не заглядывала.

– Как интересно. Я тоже не люблю бардак. А еще к тридцати планирую стать родным отцом для этого поселка. Думаю, отсутствие собственного потомства я отлично смогу компенсировать тесным общением с чужими сыновьями и дочерями.

– Так вы амбициозный мужчина, как я погляжу! Георгий Антонович, а почему же не в кресло мэра райцентра сразу?

– Всему свое время. Я, как вы, Павла Павловна, выразились, так далеко еще не заглядывал.

– Потом чтоб не говорили, будто я вас не предупреждала. Думаете, вы один такой храбрый и смелый в моей жизни? Не могу похвастать изумительной красотой, но предложения о замужестве поступают регулярно. Правда, не проходит и недели, как ухажеры дают задний ход. Не рассчитывайте, что я передумаю насчет детей. Не стройте иллюзий, что во мне когда-то проснется материнский инстинкт. Не ждите от меня больше, чем я могу дать. Я буду вам хорошей женой – добропорядочной и внимательной, но растворяться в семейном быту, как и превращаться во влюбленную дурочку, танцующую перед вами на передних лапках, никогда не стану. И дело тут не в вас. Вы приятный, приличный, воспитанный мужчина, который, я уверена, пользуется немалой популярностью среди одиноких женщин и девушек. Просто я пресмыкаться в этой жизни не буду ни перед кем. Так я устроена. Во мне отсутствует функция восприятия навязанных обществом стандартов и правил, как и способность любить кого-то, кроме себя. Вас подобный расклад не пугает?

– Хм. Начнем с того, что меня восхищает ваша честность. А еще именно стальной характер и наличие собственного мнения привлекли к вам мое внимание. Вы правы, найти спутницу жизни мне не составит великого труда, но дело в том, что мне неинтересны женщины, вылепленные из серого пластилина. Для счастливой жизни мне не достает именно вас, выкованной из стали и покрытой позолотой. А дети… Будучи ребенком, мне довелось испытать много боли и прочувствовать на собственной шкуре всю несправедливость жизни. Если б в то время мне кто-либо задал вопрос – нужна ли мне эта жизнь, подаренная женщиной, которую я не помню, я бы уверенно заявил, что нет. Я не знаю, каким отцом я бы мог стать, но мне точно не хотелось бы быть причастным к рождению ребенка, который однажды скажет: «Зачем вы меня рожали на этот свет, который переполнен болью, несправедливостью, ненавистью, злобой?» Так что с этим тоже проблем не будет. Уверен, жизнь с вами и без детей будет весьма интересной. Провести десятки лет в компании пороховой бочки весьма весело, не находите?

– Что ж, и красиво говорить вы мастер. И сравнение с «пороховой бочкой» мне нравится, хотя не совсем в точку. И по поводу продолжения рода вы разумно мыслите. И для моей карьеры лучше будет продвигаться по лестнице в статусе замужней женщины. Пожалуй, я выйду за вас замуж. Вот только я не сторонник служебных романов. Точнее – категорически против подобных вещей. Так что хорошо, что вы планируете не связывать свое будущее со школой. Но пока вы официально не уволитесь, я для вас все еще просто коллега, не более.

– Вы не перестаете меня удивлять! Но сейчас ведь только начало учебного года, да и вакансий в «Белом доме» нет. Куда ж я уйду?

– Нужно было об этом думать прежде, чем делать мне предложение. Это не мои проблемы. Вам выбирать – работа или женитьба. Два в одном – не выйдет.

С этими словами я исчезаю за калиткой во двор, оставив почти двухметрового не красавца, но достаточно импозантного мужчину в смятении.

Я не восприняла всерьез разговор с Георгием. Я – двадцатитрехлетняя практикантка, прибывшая в поселок «Радость» по распределению университета, с не совсем здоровыми амбициями. Он – мужчина двадцати семи лет, отличный педагог, образованный человек с хорошим будущим. Поверить в то, что ради сомнительного счастья стать моим супругом мужчина, вслед которому томно вздыхают все незамужние женщины нашей школы, от кухарок до завучей, предпочтет среднестатистическому счастью меня, с явным отклонением от нормы, было бы глупо. Но…

Уже на следующий день в кабинете директора лежало заявление Георгия Антоновича Медведя, уважаемого учителя истории, с просьбой уволить его по собственному желанию. Естественно, для всех и каждого это был шок. Естественно, его никто не торопился отпускать. Естественно, на него обрушился поток вопросов. Естественно, руководство школы развело волокиту и просило задержаться хотя бы до конца четверти, пока они кого-то подыщут на его место. Естественно Георгий не мог отказать, и обещанную свободу получил только к Новому году, закрыв вторую четверть и уступив свое теплое место юному специалисту, которой только этим летом получил диплом. Женская половина школьного коллектива ничуть не проигрывала – новый учитель был более юным, более красивым, менее благоразумным и непритязательным. Совсем скоро все и вспоминать о рыжем великане Медведе забыли. Только мне это было не под силу, этот великан ежедневно караулил у школы, провожал до дома, баловал подарками, восхищал монологами, вносил в мою регламентированную жизнь долю разнообразия.

В середине января его приняли на должность агронома. Так сложилось, что его предшественник внезапно скончался, ждать достойного назначения было некогда – весна не за горами, а Георгий Медведь был всесторонне развитым и разумным мужчиной, которому под силу было справиться с чем угодно, и уж тем более переквалифицироваться из историка в агронома. Несколько недель за нужной литературой и обещание главе местной администрации, что обязательно получит необходимое для качественной работы образование, и теплое местечко отдали ему.