— Поменять цвет. Синий убивает его. И вот тут, — коснулся ворота. — Чуть глубже. Совсем немного.

— Придётся всё переделывать, — Мадлен шла за ним. Он медленно переходил от стола к столу, жёстко и бескомпромиссно внося правки в уже готовые и ещё только-только раскроенные образцы.

— Так переделывайте. Я приеду утром. Чтобы всё было готово.

— Но это невозможно за столь короткий срок, — она говорила осторожно, но уверенно. Хотя до уверенности её Виктору дела не было.

— Переделывайте, — повторил он и, крепко сжав мой локоть, повёл прочь. Но прежде, чем мы вышли, снова посмотрел на Мадлен. — Сейчас я хочу, чтобы все исчезли отсюда на пару часов. Шестой, девятый, двенадцатый и двадцать четвёртый образцы принеси для показа. Ещё пятый. Да, пятый тоже, — немного подумав, подтвердил он. — Чтобы они были у меня через три минуты. Сделай хороший кофе и оставь на подносе сигариллы. А потом я хочу, чтобы вы все отсюда убрались.

— Хорошо, сеньор Марчелло, — больше возражать она и не пыталась. — Всё будет у подиума через три минуты.

Мы снова оказались в коридоре. Только когда я поняла, что вокруг никого нет, потянула Вика за руку. Он глянул на меня с вопросом.

— Зачем тебе образцы для примерки? — плохо понимая, что к чему, спросила я.

Он повёл меня дальше, толкнул дверь в самом конце коридора. Комната была погружена в полумрак, но я всё равно смогла различить в глубине небольшой подиум. Подиум, огромное мягкое кресло со стоящим напротив него низким столиком и больше ничего. Не из-за света — больше просто ничего не было.

— Потому что я хочу посмотреть на эти образцы в движении, — он включил свет. Вспыхнувшие под потолком лампочки тут же засверкали, разгоняя темноту.

— Хочешь сказать, что заставишь эту женщину… Мадлен, прогуляться по подиуму? — недоверчиво усмехнулась.

— Нет, — спокойно ответил Вик. — Я заставлю прогуляться по подиуму тебя.

Глава 14

Марина

Надев первое из висящих на привезённой перекладине Мадлен платьев, я поднялась по небольшой, с широкими ступенями лестнице, и тут же оказалась буквально окружена светом, падающим на подиум. И от этого я чувствовала себя куда более незащищённой, чем если бы была голой.

— Пройдись, — приказал Виктор.

Развалившийся в кресле, он медленно затянулся и стряхнул пепел в стоящую на подлокотнике пепельницу. Ноги его были широко расставлены, на лицо падала тень. Он весь словно был скрыт этой тенью, чёткими оставались только голос и огонёк, тлеющий меж его пальцев.

Неуверенно я двинулась вперёд. Надетое на мне платье было длинным, свободный подол спадал до самого пола, и я с трудом перебарывала желание приподнять его. Подчёркнутый мягкой сборкой лиф придавал силуэту больше чувственности и делал образ откровенным, хотя на первый взгляд ничего откровенного в платье не было.

— Свободнее, — голос и мелькание огонька.

Я поджала губы. Несколько раз мне случалось бывать на модных показах, смотрела трансляции через интернет. Неделя моды в Милане, в Париже, в Нью-Йорке… Поставившая для себя цель оставить позади низкосортные журналы, не имеющие об этой самой моде никакого представления, я смотрела на легко двигающихся по подиуму моделей. Смотрела, но ни разу не поднималась на него сама.

— Свободнее, — повторил Виктор, поднявшись с кресла. Я сделала ещё несколько шагов, пытаясь подражать походке манекенщиц. Одна нога перед другой, чёткие шаги, отсутствующий взгляд прямо перед собой.

— Да чёрт тебя подери! — прорычал Марчелло, когда я, задев мыском туфли юбку, пошатнулась на каблуках.

Огонёк потух, а сам Виктор поднялся из кресла. Постепенно выныривая из сумрака, подошёл ближе.

— Ты постоянно зажата, — он говорил с недовольством. — Почему?

— Потому что я не модель, — огрызнулась, стоя перед ним на возвышении. — Я не модель, я — журналист.

— Нет, — он поморщился, осматривая меня с ног до головы. Медленно, поднимаясь всё выше и выше, пока взгляды наши не встретились. — Ни черта не поэтому. Ты постоянно что-то пытаешься доказать, что-то изобразить. Ты притворяешься, Марин. Постоянно. Зачем? Зачем ты притворяешься?

— Ты попросил меня пройтись по этому проклятому подиуму, — с раздражением отозвалась я. — Я не умею. Что я должна была делать?!

— Идти по подиуму, — он приблизился почти вплотную. — Разве я просил тебя изображать кого-то? Если бы я хотел посмотреть это, — небрежный кивок в сторону перекладины с одеждой, — на моделях, я бы так и поступил. Так какого дьявола ты тут пытаешься изобразить то, чем ты не являешься?

— Так может быть, каждому просто стоит заниматься тем, чем он должен заниматься? — я разозлилась сильнее. В душе понимала, что отчасти он прав — я пыталась показаться той, кем не была. Глупо, потому что за простым проходом по подиуму скрывались дни, месяцы, годы работы. — У тебя, наверняка, полно куда более подходящих кандидаток для того, чтобы тут перед тобой разгуливать.

— Мы говорим не обо мне, — он снова достал помятую пачку из кармана. Зажал сигариллу, но не прикурил. — Отпусти подол.

Гневно посмотрев на него, я сделала так, как он сказал. Платье опустилось по ногам, а я так и продолжала стоять на месте, ожидая, что будет дальше.

— Теперь пройдись.

Не знаю, чего он хотел от меня. Я понятия не имела, как демонстрировать одежду от кутюр. Всего несколько месяцев, и снимок какой-нибудь всемирно известной модели в этом самом платье украсит обложку или разворот глянца. При чём тут я?!

Неспешно и осторожно я прошла до края подиума, развернулась, проделала путь обратно и опять до края.

— Долго мне так ходить? — сделав то же самое ещё раз, не выдержала я. Вик так и остался стоять на месте. Сигариллу он так и не прикурил. — Ещё раз? — подошла к самому краю. — Я задала тебе вопрос, Виктор.