бескрайний Океан. Но с такой высоты можно было рассмотреть не только зелень и процветание. То тут, то там встречались, пока еще небольшие, участки почерневших лугов и верхушки мертвых деревьев, покрытых гнилью. Мор распространялся, и более всего это отразилось на землях Тавров. Чуткая к страданиям природы, душа Илаи заныла и слезы сами собой потекли из глаз. Прежнее очарование мерцающего города тут же отошло на задний план.

– Арет, – неожиданно для себя, обратилась она к одному из мужчин. – Скажите, пожалуйста, магическое поле, о котором говорилось на совете, помогает вам отсрочить распространение мора из земель соседей?

– В какой-то степени да, – ответил Арет. – Если бы его не было, то часть наших владений уже поглотила бы черная гниль. Однако все больше мертвых животных мы находим у наших границ.

– А люди? – с замиранием сердца, спросила девушка.

– Мы не едим животных, возможно именно это отводит угрозу от нашего народа. – Илая повернулась к нему и благодарно кивнула. – Проходите в дом.

Арет и Лиам поднялись первыми по широкой каменной лестнице и отворили двери из белого дуба. Как ни удивительно, при такой любви к ярким краскам, внутри этого дома были использованы только две из них: белая и небесно голубая. В этих же тонах были одежды Луаноса и его детей, ожидающих гостей в просторном светлом зале. Здесь практически не было мебели, и ветер играл с почти прозрачными голубыми шторами.

– Луанос, – поприветствовал Киран главу клана, легким, но уважительным кивком.

– Киран, Илая, – так же сдержанно ответил мужчина, чьи волосы сегодня были цвета, только что выпавшего, снега.

Барс подошел к каждому из сыновей главы клана и поприветствовал двойным рукопожатием, скрещенных рук. С Элиопой они соприкоснулись лбами. Все это были привычные жесты старых друзей, что неимоверно удивило Илаю. О том, что Киран, несомненно, был давно знаком с дочерью Луаноса, она знала, но крепкая дружба с его сыновьями, говорила о том, что кланы тесно взаимодействовали. Девушка всегда считала, что все четыре клана обособлены и между собой не очень-то ладят, в силу своих абсолютно разных взглядов на жизнь.

– Не будем откладывать, и соединим карты. – Луанос сразу перешел к делу и выудил из глубин своего наряда сверток, который хранил его клан. Киран достал тот, что они уже соединили на землях людей. – Киран, Илая возьмитесь оба за свой кусок, а Элиопа присоединиться к вам.

Только сейчас Илая, наконец, внимательно посмотрела на девушку. Ее потрясающий наряд из широких, но весьма удобных, штанов и длинной, доходящей до середины бедра, просторной рубашки сочетался с цветом ее волос. Они, кстати сказать, сегодня были длиннее. Их верхняя часть была нежно голубой и собрана в торчащий, небрежный хвост, а нижняя половина, белого цвета, свободно спускалась почти до плеч. На шее и скулах причудливыми узорами завивались необычные рисунки, в тон с ее одеждой. Элиопа выглядела превосходно и сейчас уже не казалась подростком.

Куннка развернула сверток и извлекла из него свой обрывок карты, а потом без лишних церемоний приложила его к другой ее части. И все повторилось вновь, и воздух и их тела содрогнулись, и карта снова ожила, указывая, все той же золотистой змейкой, путь к Таврам.

– Вас стало больше. – Илая как будто ждала этот голос и, услышав, словно утонула в его зыбкой сладости. Он обволакивал ее и лишал способности мыслить. – Дитя куннов, мы ждем и тебя.

В этот раз голос исчезнув, причинил боль, как будто он пробивал себе дорогу сквозь всю сущность девушки. От тоски по нему, Илая не сразу пришла в себя и не заметила, что ее зовут по имени.

– Я попрошу всех выйти, – сказал Луанос. – Кроме Илаи.

Девушка находилась все еще под впечатлением, поэтому никак не отреагировала и даже не обратила внимания, что Киран и дети главы клана вышли.

– Ты обладаешь редким даром, дитя, – обратился к ней Луанос и Илая насторожилась, наконец, приходя в себя. – Не удивляйся, я вижу все твои дары, даже те, о которых ты и сама еще не знаешь. Но только твой «слух» поистине уникален. Ты еще даже не осознаешь, что он может тебе дать.

– Моя мама тоже так говорила.

– Дира была мудрой женщиной и мне даль, что сейчас ее нет с нами, – сказал мужчина, чуть мягче. – Разум можно затуманить ложью, сердце само по себе глупо, но твой слух никогда тебя не обманет. Такой дар не лицемерит, он чист и пугающе правдив.

– Всегда?

– Абсолютно. Вопрос лишь в том, что ты должна научиться его использовать, уметь распознавать, что именно слышишь. Иногда все понятно и ответ приходит сам собой, ты просто знаешь и все, а порой, четко слыша эмоцию, ты не можешь разобрать ее природу. Для этого нужен опыт. – Луанос пристально смотрел на нее и словно читал, как книгу. – Но ты не только читаешь эмоции в голосе. Ты можешь рассказать о самом говорящем, что он за человек и каковы его стремления. Ты можешь и больше, только нужно позволить дару развиваться. Ты редко используешь его полностью, только поверхностно, стараясь не углубляться. И как я понимаю, никто не знает о нем.

– Практически никто, даже отец, – смутилась Илая.

– Я согласен, что распространяться о нем не стоит, но от Элиопы ты не сможешь его скрыть, а Кирану можешь всецело довериться. – Глава куннов склонил голову набок и снова считал ее. – Оставь свои страхи и подозрения. Твое недоверие к мужчине, с которым ты пришла, обоснованно, но лишь по неведению. Избавься от ненужных эмоций. Гнев, обида и горечь – плохие спутники. Лишь устранив их, ты увидишь все именно таким, какое оно есть на самом деле, увидишь чистым сердцем.

Природный дар куннов «видеть» сейчас показал себя во всей красе. Илая чувствовала себя словно обнаженной перед этим человеком.

– Что вам до моих страхов и подозрений? Я вполне могу сама разобраться с тем, что происходит у меня на сердце. – Илая немного волновалась о том, не слишком ли резко прозвучали ее слова, но она была искренней, а Луанос и его народ, ценили это качество.

– Они будут мешать тебе принимать взвешенные решения и действовать заодно с остальными. – В тот момент, когда Илая хотела пуститься в спор, ее собеседник поднял руку, призывая ее к молчанию. – Моя дочь идет с тобой. То, что мой народ не часто проявляет свои чувства, вовсе не означает, что у него их нет.

– Это я могу понять.

– Подумай о том, что я тебе сказал, а сейчас ступай к остальным. – Илая учтиво поклонилась, радуясь,