Оксана взяла стул, можно сказать, стащила без спросу из чужой комнаты и вернулась на веранду. Старуха, слегка щурясь, глядела куда-то вдаль и медленно, но ритмично качала головой, слушая сбивчивый рассказ.

– И никто не знает, где она, – печально закончил Боб.

– Со ту камэс? – старуха посмотрела на него.

– Что? – смутился Боб.

– Бари-дай спрашивает: «От неё-то ты чего хочешь? Чем она может помочь?» – перевела Зарина.

– Дак я не знаю, – ещё больше растерялся Боб. – Оксана сказала…

– Оксане, что ли, надо найти твою сестру?

– Не. Мне надо… Ну дак а чё? Не понятно, что ли? – Боб с недоумением посмотрел на Оксану.

– Ты должен задать конкретный вопрос, – пояснила она. – Или озвучить конкретную просьбу.

– И чё? Типа, если я скажу «хочу её найти», то вот прямо сразу и найду?

– А разве ты не для этого сюда приехал? – спросила Зарина.

– Ну… для этого ваще-то. Так я и говорю: чего не понятно-то? Сама ж говоришь…

Зарина грустно улыбнулась.

– Бари-дай не может дать ответ на незаданный вопрос. Понимаешь? Ты должен взять на себя ответственность за то, что узнаешь. Произнеси его чётко.

Боб упёрся взглядом в пол и замолчал.

– Мне коз пора доить! – наконец выдавил он из себя, вскочил и вышел за дверь.

– Дарано, – сказала Бари-дай.

– Он ещё не готов, – перевела Зарина. – Это же ты его сюда притащила.

– Вообще-то да.

– Тогда сама и спрашивай.

– И взять на себя его ответственность?!

– Ты уже взяла её, когда полезла не в своё дело.

– Хорошо, я спрошу. Она жива?

– Ратуни, – сказала старуха. Зарина медлила с переводом.

– Видимо, нет, – грустно улыбнулась Оксана.

– Не совсем… – нахмурилась Зарина.

– Не совсем жива?

– На грани.

– А конкретнее? – Оксана стала серьёзной. – Больна? В коме? Или… наркотики?

– Если перевести дословно – привидение.

– Значит, мертва.

– Была бы мертва, бари-дай так бы и сказала: мулэ.

– А можно задать чересчур конкретный вопрос? – Оксана посмотрела на Зарину. – Помнишь, я рассказывала про памятник у дороги? Ну, когда пакет из леса вылетел мне под колёса. Ты ещё сказала, что не стала бы сомневаться, что это было привидение.

– Что-то припоминаю.

– Это была сестра Боба? Она там разбилась? – Оксана перевела взгляд на бари-дай.

– Хэй, – кивнула старуха.

– Да, – на всякий случай продублировала Зарина.

– Я почти не сомневалась, – чуть помолчав, ответила Оксана. – И что? Так ему и сказать?

Тут на веранду вошёл Боб:

– Извините! Оксана! Ехать надо!!!

– Да, уже иду. – Она встала. – Ещё секунду. Последний вопрос…

– Чёхано пхэнэла, – сказала старуха.

– Привидение расскажет, – перевела Зарина.

Бари-дай поморщилась и помотала головой, давай понять, что перевод неточный.

– Призрак, – поправила она.

– А есть разница? – удивилась Оксана.

– Время!!! – нервно напомнил Боб.

– Ладно… извините… нам правда пора. Я ещё потом приеду, – пролепетала Оксана.

– Ой! – спохватилась Оксана уже на лестнице. – А ручку-то позолотить! Я быстро.

Она вернулась и достала из кошелька несколько купюр.

– Вот. – Она протянула деньги цыганке. – Спасибо большое!

Старуха взяла её за руку и, чуть прищурившись, посмотрела в глаза.

– Кольцо яг.

– Что?

Но старуха кивнула в знак благодарности, забрала деньги и махнула рукой, мол «беги, тебя ждут».

Чтобы попасть в гараж, Оксане пришлось протиснуться сквозь строй цыганят, которые желали ей счастливого пути и приезжать ещё. Боб уже завёл машину и явно нервничал.

– Что за кольцо яг? – спросила она Зарину.

– Что? Ты о чём?

– Бабушка твоя сказала, когда я ей деньги отдавала.

– Яг – огонь.

– Кольцо огня? Огненное кольцо?

Зарина пожала плечами.

– Ладно. Ты спроси, что она имела в виду. Я потом позвоню, – сказала Оксана, садясь в машину.

Всю дорогу до Трёшки ехали молча, и только когда уже переезжали через реку, Боб сказал:

– Я не хочу ничего знать.

– То есть как? Вообще?! – возмутилась Оксана.

– Вообще. Пусть всё остаётся как есть.

– Но…

– И рокерам никаким писать не надо! Или ты уже написала?

– Нет, не написала пока.

– Вот и не пиши. И не звони больше!

– Ладно, – обиженно пожала плечами Оксана. – Извини за попытку помочь.

Они подъехали к дому, вошли во двор. Князь вёл себя как-то странно. Вроде как обычно бегал на своей цепи, но… Войдя в дом, оба остолбенели. Здесь была разруха, словно Мамай прошёл. Вся посуда из шкафов выброшена, мебель перевёрнута.

– Я на ферму, – сказал Боб.

Оксана немного пришла в себя и побежала вслед за ним. У входа в доильное помещение стояла Рая и, тяжело дыша, держалась за сердце.

– Ой, не ходи туда! – чуть не плакала она.

– Что случилось? Где Сашка?

– Он спятил.

Оксана решительно отодвинула Раю и вошла.

– Боб! Не подходи к нему! – закричала она, когда поняла, что происходит.

Козы в панике сбились в угол и жалобно блеяли. Стойки были поломаны, доильные аппараты разбросаны. Какой-то мужик, отдалённо напоминающий Александра, едва стоял на ногах, держа в руках кусок ржавой трубы, которым, видимо, и громил всё вокруг.

– Саня! Саня, успокойся! – Подняв руки над головой, Боб медленно приближался к Александру. – Я сдаюсь! —

И он едва увернулся от удара.

– Он что, пьяный?! – ужаснулась Оксана.

– Ага. – Рая всхлипнула. – Как с утра зарядил…

– С утра?!

– Господи! Да за что же нам такое наказание? Правду говорят – беда одна не приходит, – запричитала Рая.

– Боб! Ты с ним не справишься! – закричала Оксана. – Пошли отсюда!

Боб упрямо шёл в сторону Александра.

– Боб, я кому сказала, вернись!!! – едва не срывая голос, заорала Оксана.