– Убей меня, Рой, – еле слышно прошептала она, глядя сквозь него. – Скажешь, что машина перевернулась, и я расшиблась. Пожалуйста.

– Ага, а Дэвид залезет в мою голову и увидит, как было всё на самом деле! Нет уж, мне мой брат критин сейчас дороже, чем ты. Поэтому готовься, как только мы въедем во двор – врата ада за тобой захлопнуться.

У Джесс от страха дрожало всё тело, включая кончики пальцев и ресницы. Она задыхалась от спазма, которым свело её живот. Ей представлялись картины одна страшнее другой. Она знала, что они намерены медленно, капля за каплей выжать из неё душу, и она никак не могла этого избежать, потому что иначе пострадают близкие ей люди. Джесс понимала, что у неё теперь не было шансов бороться за свою прежнюю жизнь, она подумала, что может теперь стоит побороться за свою … смерть.

… Они стояли у крыльца, когда Рой тащил её под руку ко входу. И как ей ни было страшно, она всё-таки отважилась и взглянула им в глаза. У Вейна, при её виде сжались кулаки и задрожал подбородок. Лицо Джима выглядело беспристрастным, но это не говорило о том, что он не ненавидит её. А Уэс, хищно ухмыльнувшись и сузив глаза, шагнул к ней на встречу.

– Ну, здравствуй, … чудовище! – больно схватив её за шиворот, он с легкостью приподнял её над землей. – Добро пожаловать. Начнём прямо сейчас! Отбой у тебя в полночь, а до неё у тебя ещё четыре часа! – отпустив её, Уэс нарочно толкнул девушку, и она упала прямо в слякоть у них под ногами.

– Ты не заслуживаешь жить на этой земле, и даже лежать в грязи для тебя большая роскошь, после того, что сделали с моей дочерью! – прошипел Вейн, плюнув на неё сверху.

– Снимай верхнюю одежду, бери ведро с холодной водой, тряпку и отправляйся в подвал. Я покажу, – сдержано произнес Рой, после того как она поднялась, уже не отрывая глаз от земли. Глаз, в которых металось столько смятения и душевной боли.

В подвале было холодно, особенно мыть пол ледяной водой. Ей было велено выдраить его от темных пятен крови, оставшихся здесь после того, как унесли трупы девушек. Джесс старательно скоблила бетонный пол, пока не посбивала пальцы до крови. И всё это время Рой стоял и молча наблюдал за ней.

– Теперь ты пойдешь на кухню и приготовишь ужин. Мясо. Всё что нужно найдешь там. Будешь вести себя хорошо – меньше будешь выгребать дерьма. А будешь нарываться – они вообще с цепи сорвутся и устроят беспредел над твоим тщедушным тельцем. Ясно?

– Они? – Джесс подняла на него вопросительные глаза, в которых отчетливо для него читалось «а как же ты?»

Рой только покачал головой, кивнув в сторону выхода.

Всё с той же молчаливой покорностью, ни на кого не глядя, Джесс отправилась на кухню. Да, здесь было всё … чтобы рискнуть сделать то, что она задумала. Нужно было лишь собраться духом. Это ведь так просто … взять нож, отвернуться к разделочной доске, сделать вид, что режешь мясо и вскрыть себе вены. Она видела подобное как-то по телевизору. Жутко, но возможно. Потому что она не будет жить по их садистским правилам. Если она виновата, хорошо – она умрет.

Джесс положила на доску кусок свежей говядины, выбрала нож поострее, повернулась спиной к Джиму, который должен был следить за ней на кухне и принялась резать мясо. А потом, набрав побольше воздуха, закрыла глаза и резко резанула по левому запястью. Сначала сильно запекло, но такой уж страшной боли не было. Джесс стояла и с удивлением смотрела, как из её вспоротой вены льётся темная и густая кровь. Не долго думая, она приложила нож к правому запястью, и прижав лезвие к коже, уже со знанием дела, почти хладнокровно вспорола себе ещё одну вену.

Кровь медленно стекала по рукам, капая на пол. А Джесс стараясь не замечать боли, из последних сил резала мясо. Радуясь, … что скоро это закончится.

Внимание Джима привлекла темная лужица на полу. А так как она резала мясо, он не придал значения усилившемуся запаху крови.

– Эй, шевелись быстрее. Тебе придется потом всё это убирать, – прикрикнул он на девушку. Но она словно застыла, навалившись на стол. – Да ты, видно, меня плохо поняла?! – Джим подошел ближе и дернул её за плечо. Девушка, теряя сознание обмякла, упав ему прямо в руки. Джим глянул на окровавленное мясо и доску и заорал во весь голос. Но Джесс уже больше ничего не видела и не слышала.

Она не видела, как примчались Уэс с Роем. Как Рой чертыхался, мечась в поисках жгута, а Уэс в это время сжимал её запястья, пока Джим бросился звонить в больницу. Она не видела, как быстро бежал Рой, неся её на руках, и как мчалась машина по обледеневшей дороге.

Джесс пришла в себя, ощутив вначале, как ноют её запястья.

– Чёрт, – прошептали её пересохшие губы. – Почему так?

– Джесс! Взгляни на меня! – это был женский голос, и Джесс открыла глаза. Над ней склонилась фигура в белом халате, поправляющая капельницу. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше всех, – невесело ответила девушка, с тоской обводя взглядом больничную палату.

– Ты была близка к гибели, Джесс. Слишком большая потеря крови. Нам еле удалось тебя спасти. И я обязана задать тебе вопрос. … Почему ты совершила эту попытку самоубийства? – на неё смотрели участливые и спокойные глаза женщины врача, и возможно она действительно сочувствовала ей.

– Не важно. По личным мотивам, – коротко ответила Джесс.

– В таких случаях, мы должны сообщать в полицию. Здесь за дверью офицер. Он возьмет у тебя показания.

И не успела Джесс даже рта раскрыть, как в палату уверенной походкой вошел мужчина в полицейской форме.

– Я офицер полиции Джек Лоуд. У нас в участке, одиннадцатого округа, мы фиксируем все сигналы о попытках суицида. Законодательная система работает так, чтобы защитить граждан от насилия в семье, возможно спровоцировавшего попытку самоубийства. Или защитить потерпевшего от самого себя, обязав его к принудительному лечению, если поставлен диагноз психического расстройства. Спрошу прямо – почему вы захотели умереть мисс Тиам?

– У меня психическое расстройство.

– Доктор сказала что нет, – мягко заметил офицер.

– Разве люди не совершают подобное, например, из-за разбитого сердца? Какая вам разница, господи! – Джесс от раздражения закрыла глаза.

– Возможно, какой-то человек довел вас до этого состояния своими словами или действиями, которые могут быть расценены как насилие?

– Никакого насилия надо мной не совершали. Я сделала это сама. Я не хочу об этом говорить и знаю свои права. Наличия преступления нет, и вы не можете заставить меня говорить. А из-за нехватки улик прокурор не выдаст вам разрешение на моё предварительное заключение. Оставьте меня в покое! – Джесс вздохнула, упрямо не желая открывать глаза.

– Хорошо. С вами побеседует психолог.

Джессика провалилась в дремоту.

Офицер полиции подошел к ожидающему его Дэвиду, который о чём-то тихо переговаривался с Уэсом, Роем и женщиной врачом.