– Ах, …ты об этом, – она тяжело вздохнула, отбрасывая книжку в сторону, – То, что случилось со мной тогда, по сравнению с теперешним – кажется мне милой шалостью, тем более, что я ничего не помню. Так что связью это назвать нельзя, и я стараюсь не думать, что ты был … во мне. Тебя устроит такой ответ?

– Может быть. …Что будешь сегодня учить? – Рой нехотя усмехнулся, задумчиво уставившись в одну точку.

– О господи, давай начнем с Батлера. Мне можно выбирать любой отрывок?

Полдня Джесс читала, остальные пол – пересказывала. Рой слушал её иногда с интересом, пристально разглядывая её мимику во время повествования, иногда скучал и постоянно зевал, заражая этим саму Джессику.

– В следующий раз выучи что-нибудь повеселее. Какие-нибудь стихи или я не знаю. Я просто засыпаю от этих философских трактатов! – возмутился Рой на четвертый день подобного изучения литературы. – Как такое людям вообще в голову приходит?! А учить и пересказывать так это уже полный изврат!

– Зачем ты тогда вообще слушаешь?! Ты ведь не читал, проверять мою дословность не проверяешь. Это чтобы было меня чем занять?

– Я-то тебя могу и не проверять, просто … он может слушать, – неохотно выдавил Рой.

– Он? – у Джесс сразу же пробежал холодок по спине. – Под дверью? Или …

– После того Дэвид сюда не приезжал. Он просто может установить временную связь, и то, что слышу я – может услышать он.

– А ты … сам ощущаешь, когда он проникает в твою голову? – Джесс перешла на шепот, будто так Дэвид не должен был её услышать.

– В общем да, но иногда чисто эмоционально можно отвлечься настолько, что этой связи сразу можно и не заметить, – бросил Рой, легонько щелкнув её по носу.

– А что это ты со мной такой добрый в последнее время, а, Рой? Не оскорбляешь, не грубишь? Я ведь могу и привыкнуть, – изучающий взгляд Джесс пристально следил за парнем.

Внешне они были даже очень похожи с Ником. Такой же цвет глаз, такие же изогнутые ресницы, только в глазах Роя не было мягкости Ника. Его взгляд был жестким и колючим, а в глубине его глаз, как и у большинства ликанов было что-то пугающее. У Роя были волосы чуть темнее, другая прическа, более короткая, чем у Ника и нос с горбинкой. Но иногда Рой улыбался так, что у Джесс замирало сердце – в такие моменты уж очень сильно он был похож на парня, который до сих пор был в её сердце.

– Ничего, когда вернешься в «ад», ты будешь вспоминать меня такого, раз другого не помнишь, – Рой вызывающе усмехнулся. – Меня, может, литература вдохновила на великодушие, а может, я расслабился, и глядя на тебя я вспоминаю, как эти губы меня целовали …и не только.

– Рой! – Джесс сердито нахмурилась, нервно постукивая кончиком ступни.

– Да, ты права, – он вздохнул, всё с той же издевательской улыбочкой, – Зачем себя изводить, потом ведь с этим придется что-то делать.

Но их идиллия с Роем длилась недолго. Ввалившись как-то вечером, Уэс заявил, что хочет присутствовать, потому что не доверяет Рою. И когда Джесс пересказывала, стараясь не смотреть ни на одного из них, она ощущала, как Уэс, не слыша слов, поедает её глазами.

– Не хочешь отдохнуть, Рой? А я пока присмотрю за чудовищем, – с заметно натянутым спокойствием, произнес Уэс, поудобнее умащиваясь в кресле.

– Да я не устал. Тем более, меня так захватил Кант, просто умру от любопытства, пока не дослушаю, – мгновенно напрягшись, а Джесс уже различала его состояние по голосу, бросил Рой, встретившись с ней глазами.

– А я всё же думаю, что эта хрень тебя уморила и тебе давно пора размяться, – перешел на угрожающее шипение Уэс. – Ты отступаешь от правил, и я уже начинаю подозревать, что ты с ней заодно!

– Ладно, – с хладнокровным равнодушием пожал плечами Рой, в который раз поражая Джесс своим мастерством менять образы, – может, мне и вправду стоит отвлечься. Но только и ты не забывай о правилах. Девушку трогать нельзя, Уэс!

Оставшись с ним наедине, Джесс ощутила, что буквально покрывается коркой льда. Из всей этой четверки Уэса она боялась больше всех. И не потому что Уэс отличался крепким накачанным телом, а потому что в этих вечно чуть снисходительно прищуренных глазах постоянно тлел хищный огонёк, от которого пробирало ужасом загнанной жертвы. Поэтому внешне красивый парень внушал ей такой панический страх, особенно после случившейся трагедии. Хищный огонёк теперь тлел испепеляющей яростью.

Она нервно сглотнула, когда он мягкой кошачьей походкой, подошел и сел около неё, так, что она почувствовала, как их тела соприкоснулись.

– Что ты вдруг замолчала? Продолжай, – почти прошептал он. Только Джесс почему-то не могла выдавить и слова. Если у Роя не было такой уж личной обиды в её адрес, то у пострадавшего Уэса были все причины оправдывать свою жестокость по отношению к ней. И Джесс очень хорошо понимала, что сейчас он может сделать всё, что ему вздумается. И если раньше бороться ей помогали её разгневанная гордость и дерзость, то теперь её собственное чувство вины ослабляло эту волю к борьбе.

– Артур Шопенгауэр пишет, что «сострадание – основа всей морали», – на свой страх и риск выдавила Джесс, даже не пытаясь смотреть на Уэса. – Сострадание это признак человечности. Оно отличает нас от животных или тех, кто в них постепенно превращается.

В долю секунды она оказалась распластанной и вдавленной в кровать, а над ней зависло его перекошенное гневом лицо:

– А ты знаешь, что у ликанов несколько иная мораль?! – прорычал Уэс. – В нас доминируют другие признаки! И не всякое ничтожество заслуживает сострадания! Особенно те, из-за кого гибнут невинные! Неужели ты считаешь, что ты его заслуживаешь?!

– Если я виновата тогда убей меня судья, – прошептала Джесс дрожащим от слёз голосом, – Око за око. Но ни одно живое существо не заслуживает, чтобы над ним изощренно измывались! Так себя ведут лишь маньяки, бездушные твари, которые сострадания точно не заслуживают.

– Тогда я маньяк! – успел с яростью бросить Уэс, прежде чем жестко впился в её губы, зажав руки девушки стальной хваткой. И в этом паническом смятении Джесс осознавала, что шансов бороться с ним у неё нет, Уэс был намного сильнее, и что другого выхода, как покориться тоже нет, потому что в случае яростного сопротивления с её стороны – этот кошмар только затянется. Поэтому она расслабилась, если можно было так назвать зажмурившуюся и замершую девушку. Уэс принялся грубо стаскивать с неё джинсы. Но затем, его тело вдруг с грохотом ударилось о противоположную стенку, чуть выше камина.

– Я, кажется, предупреждал тебя, – яростно прохрипел Рой. – Альфа не позволял брать девушку!

И рассвирепевший Уэс уже был готов кинуться на него, как в комнату ворвался ещё один ликан, который только одним своим видом, удивительным образом погасил их ссору.

– Дэвид дал девушке новое задание, – сдержанно произнес Джим, переводя свой взгляд на Джесс. – Ты должна написать сочинение на тему: «За что бы я ценила жизнь». Завтра мы все послушаем, что у тебя из этого выйдет. А сейчас спать. А вы оба убирайтесь!