Таргитай шагнул дальше, его сапог едва не наступил накрупного мужика, что лежал вниз лицом в луже застывшей крови. Затылокразрублен, волосы слиплись, засохли. В глубокой ране среди мозгов белые черви,убитого обсели навозные мухи.

Дальше Таргитай наткнулся на трупы двух худеньких девочек.Клочья окровавленной одежды лежали рядом, худенькие тельца были в кровавыхсиняках. Одну убили ударом секиры, почти начисто срубив левую руку с плечомвместе, другую истязали, вырезав маленькие груди, распоров живот, вытащив черезширокую рану длинные синие кишки. Мухи взвились с лютым гудением, Таргитайотступил, отбиваясь обеими руками. С левой ноги от щиколотки была содрана кожа.В темной запекшейся крови копошились мелкие черви.

— Боги, — сказал Таргитай дрогнувшимголосом, — кто это сделал?.. Степные дивы?.. Чугайстыри?

— Неважно кто, — бросил Олег издали. — Жизньнам дает один раз Род, а отнимает всякая гадина!

Мрак оглянулся, крикнул издали:

— Похоже, здесь прошли те переселенцы!

Он торопливо зашагал по пепелищу, перешагивая черезобгорелые бревна, обходя огромные очаги. Трупы попадались часто, Мрак темнеллицом, молчал. Олег и Таргитай медленно шарили среди золы, выискивая хотя быподобие лопат. Трупы надо спешно вернуть земле — боги прогневаются, глядя нанепогребенных, нашлют мор на живых.

Олег наконец отыскал короткую лопату, Таргитай пристроилсярядом колупать твердую землю острым концом суковатой палки. Олег часто бросалкопать, кричал тоскливо:

— Люди!.. Отзовитесь!.. Есть кто живой?

Они забросали землею уже пятерых, когда вернулся Мрак. Заним брела, едва передвигая ноги, изможденная женщина. За ее подол крепкодержались две крохотные девчушки. Обе смотрели на огромных невров исподлобья,молчали. Глаза были круглые, как у испуганных птиц. Мордашки у обеихзареванные, темные от грязи.

— В подполе прятались, — сообщил Мракугрюмо. — Когда дом горел, их засыпало.

Руки его по плечи были черные, покрытые кровоточащимиссадинами и царапинами. Олег ухватился за свой узелок, забыв, что там лишь огниво,а еды не осталось. Мрак бросил вполголоса:

— Поговорите. Узнайте, кто и что, а я еще пошарю.

Олег усадил женщину на полусгоревшее бревно. Таргитайпоманил девочек, и они, доверяясь детскому чутью, полезли к нему на колени.

Мрак торопливо обходил сгоревшие дома, угадывая их поуцелевшим кирпичным очагам, проверил подполы, потайные кладовки. В одном нашелцелую семью, задохнулись от дыма и просыпавшихся сквозь щели горящих углей.Мрак тревожить не стал, забросал остатками бревен. В другом подполе сидела,забившись в сырой угол, молодая девка. Ляда сверху была закрыта на кол, девкане выбралась бы, если бы и захотела.

— Вылезай, — сказал Мрак негромко. — Мыдрузья.

Она испуганно вжималась в стену, глаза ее вылезали из орбит.Мрак сказал настойчиво:

— Разве не видишь, я не степняк? Вылезай, все равнотеперь не укрыться.

Она вылезла, пошла за ним вслед, закрываясь ладонями отяркого света. Так обошли еще несколько подполов, наконец, когда Мрак поднялкрышку предпоследнего, навстречу блеснуло лезвие секиры. Мрак отпрянул, крикнулсердито:

— Не балуй! Кто там? Вылезай!

В подполе стояла мертвая тишина. Девушка ступила вперед,тихо позвала:

— Дядька Степан!.. Это я, Зарина. Степняки ушли.

Из черноты подполья показалась взъерошенная голова в комьяхспекшейся крови. Худой тощий мужик поднялся до пояса. Рубаха на нем была вкрови, в руке секира странной выделки, серые глаза люто смотрели на Мрака:

— А это кто?

— Вылазь, дурень, — велел Мрак. Он не отрывал глазот странной секиры. Ручка из дерева, поганого дерева, зато голова секиры…такого камня сроду не видел. — От твоей деревни один пепел. Не сумелзащитить, иди хоронить павших.

Мужик, блестя глазами, выкарабкался, пинком захлопнулкрышку. Секиру цепко держал в руке, недоверчиво смотрел то на Мрака, то наЗарину. Мрак плюнул ему под ноги, повернулся и пошел к изгоям.

До ночи Мрак с изгоями вырыли неглубокую, но широкую яму,захоронили мертвых. Оба шатались от усталости, но Мрак велел рыть землянку. Всюночь копали, укрепляли стены, а сверху заложили уцелевшими обгорелыми бревнами,засыпали землей. Землянка получилась просторная, надежно укрытая от непогоды изверей.

Не дожидаясь рассвета, Зарина и Таргитай пошли обшариватьподвалы, принесли одежду, одеяла, собрали посуду и утварь, стащили в землянкууцелевшую еду, зерно.

Мрак держался настороженно, вздрагивал, часто оглядывался.Дождавшись, когда спасенные собрались в землянке, а Таргитай с девкой ушли напоиски еды, он поманил Олега в сторону, вытащил из-за пазухи странную узкуюпластинку.

— Погляди. Ты волхв или не волхв?

Олег в затруднении вертел в пальцах странную вещь. Недерево, не камень… блестит, твердое… Ощупывая, провел пальцем по остромулезвию, вскрикнул. Узкий край глубоко впился в плоть, брызнула кровь и резвопобежала по ладони. Мрак выругался:

— Брось! Заклятая штука.

Олег побледнел, но пересилил себя, держал странную вещь наладони. Кровь капала часто-часто, в слабом свете луны казалась черной.

— Мра-а-ак… Мне говорили, не верил!.. Это древнееволшебство, но оно уже перестало быть волшебством… Это же-ле-зо. Железный нож!Рукоять сгорела, видишь? Если ты вырежешь из дерева новую…

Мрак отшатнулся:

— Я с колдовством дел не имею!

— Это уже не колдовство. Мрак, этот нож в сто разлучше, чем твои.

— Я те дам лучше!

— Не боись. Сам проверь.

Мрак колебался, Олег почти насильно вложил ему в ладоньстранную пластинку. Пока Мрак с опаской вертел нож в руке, Олег подхватил сземли прутик, дал Мраку. Тот нерешительно чиркнул острым краем. Срезанныйнаискось прут тут же упал в темноту. Мрак натужно улыбнулся, хлопнул Олега поплечу:

— Беру! Пусть даже боги против.

Возвращаясь после не всегда тщетных поисков, Олег едва непрошел мимо новой землянки. Мрак упрятал вход искусно: можно стоять на крыше,не замечая дыма, — тот выходил сбоку, рассеивался через пучки травы,поглощался сырой землей.

Детишки спали, Таргитай и Зарина все еще обыскивали подполывыгоревшей дотла деревни. Степан и Снежана — так звали женщину — сидели напочерневшем бревне. У Снежаны было темное от солнца лицо, но волосы удивительносветлые, даже светлее, чем у Таргитая. Когда она умылась, почистилась, Мракудивился, увидев совсем еще молодую бабу.

Мрак опустился возле наскоро сложенного очага, подбросилполенце. Степан и Снежана молчали, посматривали настороженно и боязливо: Мракбыл огромен, дик, в нем ясно ощущалась угрюмая волчья мощь.