и порядок. Когда утром Мэллори уходила в полицейский участок, она сложила запасные одеяла и простыни и положила их небольшой стопкой на край дивана. Они были единственной вещью, которая лежала не на своем месте во всей квартире, но теперь все выглядело так, словно взорвалась бомба.

— Что за… — Она захлопнула за собой дверь и повысила голос. — Хоуп? Ты здесь? Тебя ограбили?

— Что? — Ее сестра появилась из-за угла, выходя из своей спальни с кучей коробок в руках. Она бросила их на кресло в гостиной, а затем снова повернулась к Мэллори. — О, нет. Это не кража со взломом. Я просто пытаюсь разобраться с некоторыми старыми вещами бабушки до похорон.

— До… — Мэллори уронила сумочку и хмуро посмотрела на сестру. — Отойди назад и давай попробуем еще раз. Хоуп, что происходит?

— О. — Хоуп почесала лоб, на котором, к удивлению Мэллори, осталась полоска грязи. — Прости. Я забыла тебе написать, да? Коронер отдает тело Наны, и мы можем заняться похоронами. Я взяла выходной, чтобы успеть сделать как можно больше.

Мэллори пыталась и не смогла не смотреть на младшую сестру. Она открыла рот, готовая обругать Хоуп за то, что та не сказала ей об этом и не попросила ее помочь, но остановилась, увидев царивший вокруг беспорядок. Конечно же, Хоуп решила все сделать сама, ведь на протяжении более полутора десятков лет она была единственной, кто мог принимать какие-либо решения вместе с бабушкой. Мэллори не могла винить ее за то, что она не додумалась включить ее в процесс, когда в течение многих лет не было никакой возможности включить ее во что-либо.

Вместо того чтобы кричать о несправедливости ситуации, Мэллори сглотнула обиду, которая все еще бурлила в ней, когда она думала о проклятии Наны, и сосредоточилась на настоящем. Она не могла ничего сделать, чтобы изменить прошлое. Все, что она могла сделать сейчас, — это быть рядом с сестрой и помогать ей, чем только можно.

— Хорошо. Я вижу, что ты была занята, и мне жаль, что меня не было здесь утром, но скажи мне, что тебе нужно сделать сейчас.

— Честно говоря, все не так плохо, как кажется. Я уже позаботилась о большей части организации похорон.

— Мне жаль, что тебе пришлось делать это в одиночку.

— Не беспокойся об этом. — Хоуп отмахнулась от нее: — Организация — это, в общем-то, одна из моих суперспособностей.

Мэллори подняла бровь: — Серьезно?

— Что? — Хоуп выглядела слегка обиженной. — Нет. Конечно, нет. Это просто оборот речи. Боги, помогите мне, неужели ты не помнишь, что я только вчера рассказала тебе, в чем моя сила?

— Нет. То есть, да. Да, я помню, что ты мне сказала, просто… я не была уверена, пошутила ты насчет организационных вопросов или нет.

Хоуп хмыкнула: — Слава богу. Я на секунду подумала, что заклинание Наны активно работает над тем, чтобы ты снова забыла о магии.

— Это было бы плохо. — Мэллори нахмурилась. — Это возможно?

— Честно говоря, я не знаю. — Хоуп опустилась на единственный свободный стул. — Вчера вечером я вернулась домой и перечитала весь гримуар, пытаясь найти заклинание, которое использовала Нана, но не нашла ничего, что могло бы объяснить, как она справилась с таким сложным и длительным заклинанием.

— Полагаю, ты также не нашла способа снять его?

— Нет. Извини. — Хоуп покачала головой.

— Значит, нам остается только ждать и надеяться, что со временем мои воспоминания вернутся?

— Похоже на то.

— Отлично. — Мэллори отшутилась. — Ждать и надеяться — две мои любимые вещи.

Хоуп тоже в ответ рассмеялась: — Ну, а пока ты ждешь, если хочешь помочь, я просматривала старые фотоальбомы. Я хочу сделать видеоролик в память о бабушке, и для этого мне нужны фотографии всей ее жизни.

— Конечно. Я буду рада помочь. С какой коробки мне начать?

— С любой из тех, что стоят в гостиной. Я пока достала и посмотрела только те, что на столе, так что из остальных можешь выбрать любую.

— Звучит неплохо.

Мэллори сняла туфли и опустилась на пол в гостиной. Она села, скрестив ноги, и придвинула к себе коробку. В ней было много разных вещей, но она остановилась на старых фотоальбомах, вытащила один из них на колени и начала перелистывать. Она улыбнулась большой фотографии, которая занимала всю первую страницу, потому что на ней были изображены они с Хоуп в детстве.

Они были одеты в одинаковые красно-бело-синие полосатые платья, волосы заплетены в косы. Хоуп держала в руках блесну, а Мэллори — красное мороженое, которое испачкало ей губы и зубы, отчего она выглядела еще более нелепо рядом со своей красавицей-сестрой. Ей показалось, что на фотографии ей было лет восемь. Снимок был сделан на одном из праздников, которые всегда устраивались в городе по случаю Четвертого июля, и воспоминание о нем наполнило ее надеждой, в которой она так нуждалась.

Может быть, воспоминания — именно то, что ей было нужно, чтобы напомнить о всех тех хороших временах, которые она пережила в детстве благодаря бабушке. Может быть, это поможет ей отбросить злость на проклятие. А может быть, если повезет, по пути ей удастся вырвать из памяти еще несколько забытых воспоминаний.

Медленно перелистывая альбом, Мэллори позволила себе настолько погрузиться в прошлое, что, почувствовав, как что-то теплое и мягкое ткнулось ей в руку, она вскрикнула от неожиданности. По зашипел на нее и отпрыгнул в сторону, грациозно приземлившись на лапы на край дивана рядом с ее головой. Мэллори прижала руку к груди и посмотрела на сестру, когда Хоуп засмеялась.

— Ты собираешься кричать каждый раз, когда видишь По?

— Он застал меня врасплох. — Пожаловалась она.

— Я пытался этого не делать, поэтому и не стал заговаривать с тобой, прежде чем объявить о своем присутствии. — Четкий уверенный голос, который она все еще пыталась принять за голос кошки, укорил ее, и она перевела взгляд на него.

— Что ты вообще здесь делаешь? Я думала, ты живешь в книжном магазине?

По издал звук, очень похожий на фырканье: — Я не домашний кот, Мэллори. Я не привязан к одному месту. Я предпочитаю книжный магазин, но я также провожу время здесь с Хоуп, а до смерти твоей бабушки — в доме с ней. Возможно, ты этого не помнишь, но я спал и в твоей комнате, когда ты была маленькой, потому что ты говорила, что тебе легче, когда рядом есть друг.

Мэллори только пожала плечами: — Ты прав. Я этого не помню.

— Вспомнишь. — Мягко сказала Хоуп, нахмурив брови. — Сегодня голова не