Где-то через пятнадцать минут нам принесли два запечатанных контейнера с едой и две бутылки воды. Я попробовал первым, прежде чем давать еду Лавине. Покатал на языке сперва пол-ложки гречневой каши, потом глоток воды. Лишнего привкуса не почувствовал, и только потом мы смело пообедали, хоть и скудно. Но больше требовать уж не стали.

Еще через десять минут к нам подошёл уже знакомый водитель джипа, на котором мы приехали сюда. Имени его я так и не удосужился узнать, да и уже не видел в этом толку. Благо, на нём был новый защитный костюм вместо того, что разворотил тигр-мутант.

—Ребята, мне велено вам джип свой отдать,— с печалью сообщил он нам.

—А тебе новый вместо этого дадут?— с прищуром спросил я, помнил, как водитель дорожит своей машиной.

—А фиг знает,— отмахнулся мужчина.— Ну да ладно, потеря не велика.

Он на миг умолк, и продолжил уже шёпотом:

—Знаете, всем сказали, что вы пришли нас убить. Якобы под предлогом помощи хотите уничтожить весь бункер, но я в это не верю. Бред какой-то. Причём придуманный на скорую руку. Вы бы тогда не стали мне помогать после ранения,— он дотронулся до груди, где под толстым защитным слоем заживали царапины от огромный когтей.

—Спасибо, что веришь,— я ослабил защитный купол, всё равно солдаты уже опустили оружие, и подошёл к водителю.

Пожал ему руку и уже шёпотом спросил:

—Ты знаешь, кто отдал приказ стрелять в нас?

—Кехаэль Фракель,— также тихо ответил мужчина.— Сын главы бункера. Мразь он редкостная, но Иллаида вам его не отдаст.

Я кивнул в знак благодарности. Этот факт многое объяснял.

Водитель продолжил уже громко:

—Так пойдёмте к джипу. Как раз пока похороны готовят и вашу плату со всего бункера собирают, всё покажу и расскажу. Там как раз ваш Уран в багажнике спит, ему по приезду три слоновьих дозы снотворного вкололи.

—Ты проверял, он дышит?— я забеспокоился о новом питомце.

—Да он сопит так, что только глухой не услышит его.

Когда мы подошли к джипу, и я открыл багажник, там мирно лежал Уран, свернувшись клубком, точно кот в тесной коробке. Животное грузно сопело, живот вздымался.

—Не знаешь, когда он очнётся?— я вновь обратился к водителю.

—Без понятия. Учёные тоже не знают. Сказали ток, что слон спал бы дня два, а волк не слон, чтобы сравнивать. В общем они в своём духе.

—Ясно. Ну, тогда давай показывай какие в этой «крошке» спец возможности есть.

Мужчина вдохновленно говорил и показывал не меньше получаса. Будь его воля, он бы на наших глазах этот джип разобрал и собрал заново, чтобы прокомментировать каждую деталь.

Я внимательно слушал, как никак эта тачка останется нам, а Лавина лишь делала вид, что ей интересно.

Пока мы с водителем болтали о машине, к джипу присоединили большой крытый прицеп. Один из бункерских с автоматом за плечом небрежно всучил мне планшет со словами: «Проверяйте».

И если изначально я не собирался пересчитывать ништяки, то сейчас делал это принципиально из-за брезгливого отношения ко мне. И я не отпускал этого человека до тех пор, пока реально всё не проверил. «Всё на месте» — спокойно озвучил я и вернул планшет уставшему ждать человеку.

Я сверился по времени, благо в джипе были часы. У бункерских осталось полтора часа.

Вскоре нас позвали на похороны. И со словами: «В земле хоронят лишь самых достойных» тело Маркеля положили в недавно вырытую яму. Пока священник в чёрном костюме химзащиты читал наизусть молитву, могилу закапывали.

Проститься пришло много людей, но это скорее от любопытства, нежели от дружбы с мужчиной. Узнать наверняка не удалось, все бункерские меня сторонились, кроме, конечно, священника, нашего знакомого водителя и Рафаэля.

Мы молча смотрели, как тело закапывают. В конце на могиле водрузили крест, на котором было написано имя покойника. Священник закончил молитву, и все разошлись. Да уж, такие себе пышные похороны, но мне не с чем было сравнивать в этом мире, поэтому я счёл этот пункт условно выполненным.

Осталось самое интересное. Мы с Лавиной стояли у джипа и ждали нашу жертву.

Огонь ярости перестал терзать мою грудь, но желание мести оставалось таким же сильным. Таким же назойливым.

—Эй, поторопите там Иллаиду с выдачей пленника,— крикнул я солдатам, которые ходили за нами следом.— Полчаса осталось, нам уже не терпится убраться отсюда!

Они мне ничего не ответили, но один из десятки отошёл ко входу в бункер, куда по цепочке заходили люди. Я слышал, как множество раз встречающие повторяли приказ не снимать защиту. Они боялись. Или чего-то ждали?

Через стёкла противогазов на меня смотрели сотни глаз. Смотрели с презрением. С отвращением. С ненавистью. Но подходить никто не смел.

Через пару минут двое людей под руки вывели человека. Он был, как и все, в хим. защите, скрывающей всё, кроме глаз. Человек шёл добровольно, несмотря на руки, закованные в наручники за спиной.

Его подвели ко мне. И первым делом я посмотрел в его уставшие глаза. В них не было злобы, что странно для человека, отдавшего приказ убить мутантов. В них было лишь отчаяние. Смирение со своей участью. Так смотрят те, кто готов пожертвовать собой, и именно это смутило меня больше всего.

—Как твоё имя?— грозно спросил я.

—Кехаэль Фракель,— отчеканил пленный глухим тоном.

—Назови своё полное имя, возраст, а также полные имена родителей.

Я открыл планшет, который успел забрать у Маркеля. Здесь были дела на каждого из жителей бункера. В основном примитивная информация, но и её мне достаточно.

Во взгляде пленника проскользнуло удивление.

—Мне двадцать семь лет,— начал он.— моё полное имя Кехаэль Фракель Фридерик Восьмой.

Потом он верно назвал имена родителей, но у меня всё равно оставалось смутное сомнение. Как-то неуверенно он говорил, будто вспоминал.

—Снимай противогаз. Не боись, я обеспечу тебе защиту до казни,— приказал.

—Боюсь у меня связаны руки,— в подтверждение он повернулся боком и показал.

—Точно. Забыл. Снимите с него наручники!— крикнул я сопровождающим, которые успели отойти шагов на десять.

Двое послушались. И когда руки пленника освободились, он снял противогаз, обнажая покрасневшее лицо. У него, как и у Маркеля были темные полосы в местах соединения с защитой.

Я снова открыл на планшете файл Кехаэля. На первой странице документа была фотография. Белобрысый паренек со светлой кожей и голубыми глазами, как у матери.

И кудрявый пленник с карими глазами и совершенно другой формой лица никак не походил на фотографию. Сомневаюсь, что он сделал себе пластическую операцию.