…7. Военным прокурорам и представителям Военных трибуналов учесть, что Правительством дан жесткий лимит для содержания лиц, находящихся под стражей. Нормы для каждого округа будут сообщены дополнительно»14.

Таким образом, эти сугубо официальные документы убедительно доказывают, что массовые аресты по отношению к широким слоям народа, а также и к комначсоставу и красноармейцам РККА практиковались повсеместно и в первой половине 30-х годов. Вот как, по информации безымянного агента органов НКВД, оценивал сложившуюся в ноябре 1934 г. обстановку такой внимательный, с острым писательским зрением, наблюдатель, как Исаак Бабель: «Люди привыкают к арестам, как к погоде. Ужасает покорность партийцев и интеллигенции к мысли оказаться за решеткой. Все это – характерная черта государственного режима»15.

Новый взлет массовых арестов «по политическим мотивам» произошел в стране и в армии в связи с убийством С.М. Кирова (1 декабря 1934 г.). Если и раньше всех «подозрительных» хватали без особого разбора, то теперь тем более. Не в целях устранения, а в целях регулирования этого процесса высшие органы власти в стране издают по-своему уникальный документ. 17 июня 1935 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) принимают постановление № 1232/191 «О порядке производства арестов». Постановление это было подписано Молотовым и Сталиным. Вот лишь некоторые пункты из его постановляющей части.

«1. Во изменение инструкции от 8.05.1933 г. аресты по всем без исключения делам органы НКВД могут производить лишь с согласия соответствующего прокурора.

…3. Разрешение на аресты членов ЦИК Союза ССР и ЦИКов союзных республик дается лишь по получении органами прокуратуры и НКВД согласия председателя ЦИК Союза ССР и председателей ЦИКов союзных республик, по принадлежности.

Разрешение на аресты руководящих работников наркоматов Союза и союзных республик и приравненных к ним центральных учреждений (начальников управлений и заведующих отделами, управляющих трестами и их заместителей, директоров и заместителей директоров промышленных предприятий, совхозов и т. п.), а также состоящих на службе в различных учреждениях инженеров, агрономов, профессоров, врачей, руководителей ученых, учебных и научно-исследовательских учреждений даются по согласованию с соответствующими народными комиссарами.

4. Разрешения на арест членов и кандидатов ВКП (б) даются по согласованию с секретарями районных и областных комитетов ВКП (б), ЦК компартий, по принадлежности, а в отношении коммунистов, занимающих руководящие должности в наркоматах Союза и приравненных к ним центральных учреждениях, – по получении на то согласия председателя Комиссии партийного контроля.

5. Разрешения на аресты военнослужащих высшего, старшего и среднего начальствующего состава РККА даются по согласованию с наркомом обороны…»16

Закрепленный в этом постановлении Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б) порядок ареста военнослужащих по формулировке несколько отличался от того, который совсем недавно был установлен приказом НКО № 006 от 3 февраля 1935 г.: «Санкция на арест начальствующего состава от командира взвода и выше, по требованию органов Наркомвнудела и Военной прокуратуры, может быть дана только с моего личного разрешения»17. Правда, в этом приказе были оговорены некоторые исключения. Здесь предусматривалось, что в исключительных случаях по требованию следственных органов и органов Наркомвнудела санкцию на арест лиц начсостава не выше 5-й категории (командир роты) мог дать и командующий войсками округа. В постановлении СНК и ЦК этой оговорки уже нет. Но вместо «личного разрешения» наркома здесь говорилось лишь о «согласовании» с наркомом. Через три месяца эта терминологическая разноголосица была устранена. В утвержденном ЦИК и СНК СССР 22 сентября 1935 г. «Положении о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» совершенно четко (ст. 50-я) записано: «Ни один командир (начальник) от командира взвода и выше (и им соответствующие) не может быть подвергнут аресту следственными органами без особого разрешения народного комиссара обороны СССР»18. (В примечании оговаривалось, что эта статья не распространяется на производство арестов в дисциплинарном порядке, установленном Дисциплинарным уставом РККА.)

А в целом именно это совместное постановление СНК и ЦК от 17 июня 1935 г. «О порядке производства арестов» было основным государственным документом на сей счет. Оно фактически имело силу закона и действовало вплоть до его отмены 1 декабря 1938 г., т. е. весь период большого террора.

Страшной и трагически печальной была участь оклеветанных, опозоренных беззаконными арестами многих тысяч военнослужащих. Но на позор, унижение и расправу были обречены и ни в чем не повинные их семьи. 15 августа 1937 г. Ежов подписывает совершенно секретный «Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел Союза ССР № 00486», который начинался такими словами: «С получением настоящего приказа приступите к репрессированию жен изменников Родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных Военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категориям, начиная с 1 августа 1936 года»19. В отношении каждой такой семьи предписывалось собрать дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы, составить на нее подробную общую справку и всех, намеченных к репрессированию, арестовать.

Аресту, по этому приказу, подлежали жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденными в момент его ареста, а при определенных условиях даже бывшие жены, состоявшие с осужденным, к моменту его ареста, в разводе. Исключения делалось лишь для беременных, а также имевших грудных детей или больных детей, требующих ухода и т. п. Фактическому аресту подлежали также каждый «социально-опасный ребенок старше 15-летнего возраста» из этих семей. Право на выдачу санкции на арест предоставлялось наркомам внутренних дел республик и начальникам управлений НКВД краев и областей. Арест оформлялся ордером.

Ежов проявлял «сталинскую заботу» о детях. Вот как звучал пункт 29 этого сугубо тайного приказа:

«…29. При производстве ареста жен осужденных, дети у них изымаются и вместе с их личными документами (свидетельства о рождении, ученические документы), в сопровождении специально наряженных в состав группы, производящей арест, сотрудника или сотрудницы НКВД, отвозятся:

а) дети до 3-летнего возраста – в детские дома и ясли Наркомздравов;

б) дети от 3 и до 15-летнего возраста – в распределительные пункты;

в) социально-опасные дети старше 15-летнего возраста в специально предназначенные для них помещения»20.

Ну чем не отеческая забота!

И наконец, приведу три заключительных пункта этого уникальнейшего в истории человеческой цивилизации конца 30-х годов XX века официального документа:

«34) О ходе операции доложить мне трехдневными сводками по телеграфу. О всех эксцессах и чрезвычайных происшествиях немедленно.

35) Операцию по репрессированию жен уже осужденных изменников родины закончить к 25/Х с.г.

36) Впредь всех жен изобличенных изменников родины, право-троцкистских шпионов, арестовывать одновременно с мужьями, руководствуясь порядком, установленным настоящим приказом»21.