Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю, ты очень устала и плохо себя чувствуешь, но я не уйду.
Она достала из сумки серое платье, которое носила в прошлой жизни.
— Оставь. В ванной есть халат и шлёпанцы. — Вилар окинул Малику взглядом. — С размером я, похоже, ошибся.
Прислонясь плечом к стене, она наблюдала, как Вилар зажигает в ванной комнате свечи, устанавливает их на умывальнике и на полу, как стелет полотенце для ног, передвигает на полочке бутылки с шампунями и гелями.
— Вилар, я справлюсь.
Он подкинул на ладони мыло:
— Воду не экономь. Она из горячего источника. Чистейшая, пить можно. — Положил мыло на подставку. — Знаешь, что я хочу? Хочу мыть тебе волосы, а потом расчёсывать. Всегда. — Вышел из ванной и закрыл дверь.
Утопая в пене, Малика обнимала колени и плакала. Адэр даже не посмотрел в её сторону. Её нет… В его жизни её больше нет. Схватила мочалку, принялась со злостью тереть грудь, руки, шею — к ним прикасались пальцы Иштара. Остановилась, когда почувствовала жжение, как после ожога крапивой.
— Малика, — донеслось из комнаты. — Ты в порядке?
— В порядке. — Она выбралась из ванны. Надела халат, в который поместились бы две Малики. Уткнулась лбом в дверь и прошептала: — Я в порядке. У меня всё хорошо.
Вилар уложил её в постель, укутал одеялом и присел на край кровати:
— Сейчас придёт маркиз Ларе.
— Зачем?
— Пока он тебя не осмотрит, тебе нельзя есть.
— Я не голодна.
Вилар обхватил лицо Малики ладонями:
— Пообещай, что никогда меня не бросишь. Не хочу больше страдать. Хочу быть счастливым. Хочу сделать тебя счастливой. Пообещай.
— Не хочу вас обманывать.
— Тогда молчи.
Глядя Малике в глаза, Вилар касался губами её губ — нежно, осторожно, словно боялся спугнуть долгожданное счастье.
— Я люблю тебя, — прошептал он и не сдержался, с жадностью впился ей в губы.
Малика не сопротивлялась. Ей был нужен этот поцелуй. Пусть с нелюбимым мужчиной, но хоть на миг почувствовать себя желанной, ощутить, как по ней тосковали, осознать, что она кому-то нужна.
Раздался стук в дверь. Вилар с тихим стоном оторвался от Малики:
— Это Ярис. Как же не вовремя!
Маркиз Ярис Ларе пришёл не один. Вслед за ним порог комнаты переступил пожилой черноволосый человек в белом халате. Малика узнала его. Это он осматривал её в постоялом дворе, когда они с Адэром впервые приехали в ветонскую резервацию.
Ярис поставил чемоданчик на стол, провёл ладонью по ёжику посеребрённых волос:
— Маркиз Бархат, прошу вас уйти.
Вилар поцеловал Малику в лоб:
— Я буду за дверью.
— Нет, маркиз, вы не поняли. Я прошу вас не беспокоить Малику хотя бы несколько дней.
— Вы не можете мне запретить… — начал Вилар.
— Если хотите свести мою миссию к нулю, я могу удалиться, — перебил Ярис. Ответственность за многие жизни сделала ранее невозмутимого и доброжелательного человека колючим и резким.
— У неё нет служанки, — упирался Вилар.
— Я приставлю к ней сиделку.
— Мне не нужна сиделка, — возразила Малика.
Вилар покосился на ветонского доктора:
— Я знаю, как ветоны относятся к морунам. Я сам буду за ней ухаживать.
— Мужчине не место в женской спальне, — вклинился в разговор доктор.
— Мы скоро поженимся.
Ветон уставился на Вилара, Ярис вперил взгляд в Малику, а она, приоткрыв рот от удивления, вжала голову в подушку.
— Вы не можете запретить мне ухаживать за будущей женой. Мне никто не может запретить, — заявил Вилар и удалился.
Ярис поправил на носу очки в золотой оправе, начал рыться в чемоданчике.
— Как Мун? — спросила Малика и досадливо поморщилась: голос предательски дрожал.
— Мун? — растерянно переспросил Ярис. — Мун — хорошо.
— А Йола?
— Скоро будет бегать, — заверил Ярис и указал на ветона. — Хочу тебе представить доктора Алфуса.
Малика кивнула:
— Мы знакомы.
— Пожалуйста, сними халат.
Малика подсунула под спину подушку, сложила руки на груди:
— У меня ничего не болит.
— Когда заболит, будет поздно, — отозвался Алфус. — Можно посмотреть тебе в глаза?
Малика попыталась пошутить:
— Не боитесь?
— Я не поддаюсь гипнозу, — довольно резко произнёс Алфус. Взял Малику за подбородок, повернул лицом к окну. — Так и думал.
Сжал ей запястье и через несколько секунд с озабоченным видом отпустил её руку:
— Моему прадеду случалось лечить морун. Точнее, наблюдать за течением их единственной болезни. В его записях есть фраза: «Хочешь увидеть оттенки чёрного — посмотри незамужней моруне в глаза». Когда моруна здорова, её зрачок темнее радужки. А у тебя зрачок, как бы ни звучало это нелепо, бледно-чёрный. О чём это говорит?
— Я не больна. У меня обычная слабость, как у обычного человека.
— Конечно, простуда для вас не болезнь, и всё остальное не болезнь. Вы с этим быстро справляетесь. Я это знаю, — кивнул Алфус. — Но я также знаю, что вы подвержены неизвестной болезни, которая провоцирует сердечные приступы и нервные срывы. Время от времени приступы повторяются, становятся сильнее, проходят тяжелее, а потом в какой-то миг сердце перестаёт биться.
— Алфус сказал, что у тебя уже был срыв, — вклинился в разговор Ярис.
— Не было, — возразила Малика.
— Был, — настаивал Алфус. — И думаю, что не один.
— Вы ничего не понимаете.
— Так объясни, чтобы я понял.
— Не считаю нужным.
— У неё был приступ, — обратился Алфус к Ярису Ларе. — Я заявляю это, как врач с многолетним стажем. Моруны всегда скрывали причину своей болезни. Я надеялся, что за сто лет они поумнели. Ошибся.
Ларе повернулся к Малике:
— Мы хотим тебе помочь.
— Я здорова!
— Не вижу необходимости тратить время на человека, который не ценит свою жизнь, — сказал Алфус и покинул комнату.
Придвинув кресло к кровати, Ярис опустился на сиденье:
— Вы с Виларом решили пожениться?
Малика потупила взгляд:
— Он забыл меня спросить.
— Я так и понял. — Ярис вытащил из чемоданчика пузырёк, поставил на столик. — Начнем с успокоительного. Хорошо?
— Мне не нужны настойки.