— Правду говорят, что друзья познаются в беде, — не удержалась от замечания.

— Вот только не надо упреков, — фыркнул Иванов. — Мой тебе совет — дружеский: забудь о Казанцеве и найди другого мужика. Пока молодая и сильная.

Злость Поли достигла апогея. Сегодня Аннушка осталась с Гриппой, потому не было нужды сдерживаться.

— Вы и майор Петров — не офицеры и не мужчины. Как страусы, попрятали головы в песок, не желая замечать чужих проблем. Просто вычеркнули Рому из памяти. Но я так не поступлю. Я дождусь его, слышите! Ни вам, ни чиновникам из департаментов, ни самому дьяволу не удастся меня сломить!

Сказала, развернулась и пошла прочь. Чувствовала, как ее потряхивает от досады и ярости. Но держала подбородок поднятым. Словно назло, сегодня надела яркую оранжевую юбку под коротенький пуховик, точно доказывая всем и каждому: она не вдова и никогда ей не станет.

— Глупая женщина, — покачал головой Иванов, глядя ей вслед.

Хотел добавить что-то еще, но так и застыл с открытым ртом. Полина выглядела такой красивой, сильной и гордой. Резкие порывы ветра колыхали, точно паруса, ее распущенные волосы, грозились сорвать с головы шапку. Дергали за подол, точно пытаясь оторвать.

А она шла и, кажется, не чувствовала ни холода, ни ветра. С расправленными плечами, приподняв голову. Хрупкая и в то же время всесильная. Способная выдержать любое испытание, снести любую обиду. Упасть, вновь подняться и расцвести еще краше.

— Ох… — Иванов зажмурился, точно его ослепило.

Если бы какому-то художнику пришло в голову рисовать портрет богини-женщины, покровительницы семейного счастья и материнства, то лучшей натурщицы, чем Полина, он найти не смог.

Полина отчаянно искала работу. Ходила на собеседования, размещала резюме на сайтах и была готова взяться за любое дело. Даже за самое грязное.

— Буду мыть чужие полы, раз больше ничего не умею, — говорила Гриппе, отправляясь на новое собеседование.

Но даже с таким рвением принимать Полю не торопились. Либо предлагали такую зарплату, которой не хватит даже на проезд и питание.

Спустя неделю бесплодных поисков подходящее место нашлось. Вадим Берендеев, владелец кафе с одноименным названием «Берендей», искал официантку.

— Работать придется в ночную смену, — предупредил Полю при встрече. — В это время самый большой приток посетителей.

Полю слегка смутило такое место. Нет, работы она не боялась. Только вот Анну придется оставлять на ночь у Гриппы. И как быть днем? Сможет ли Поля, засыпая от усталости, приглядывать за ребенком?

Но других вариантов все равно не было. Потому Полина решилась:

— Я согласна.

Вадим удовлетворенно улыбнулся. На полнощеком лице, усыпанном веснушками, отразилось довольство. Раскосые глаза смотрели на соискательницу одобрительно.

— Учтите, первое время получать будете не так много, — предупредил Вадим. — Два месяца продлится испытательный срок и обучение. Если приживетесь у нас, останетесь. А на нет и суда нет.

Он красноречиво развел граблевидными руками и притворно вздохнул.

— Я поняла вас, — поспешила заверить Поля. — И буду стараться. Учиться я люблю, труда не боюсь.

Работодатель выложил на стол документы, а после подписания договора назначил первый день работы.

Счастливая и в то же время озадаченная Полина вернулась домой. Позвонила Гриппе и рассказала о предложении.

— Прости, что сразу согласилась, не спросив тебя, — извинилась перед старушкой. — Боялась, что Берендеев передумает.

— Пусть Аннушка ночует, я только рада, — возразила Гриппа. — Только одежды потеплее привези.

Поля облегченно выдохнула. Пусть работа официантки не самая престижная, лучше иметь такую, чем никакой.

— А давай тебе окна пластиковые установим? — предложила Поля.

На банковском счете Романа лежала приличная сумма, отложенная на отпуск. Но тратить накопления на себя у Поли рука не поднималась. Вот помочь Гриппе — другое дело.

— Лучше помоги щели ватой заткнуть. Сверху мыльной марлей заклеим, протянем зиму как-нибудь. — Гриппа не спешила соглашаться. — А деньги пригодятся еще.

Поле ничего не оставалось, как согласиться. Гриппа не позволяла себе лишних трат, да и другим не разрешала о ней заботиться. Все говорила: придет еще мое время, поживу богато.

А когда это время придет — умалчивала.

— Уезжаем? — спросила Анна у мамы заметив, что та собирает сумки.

Поля зажмурилась, досчитала до трех, приводя мысли в порядок, и извиняющимся тоном проговорила:

— Прости, милая, но пять раз в неделю тебе придется ночевать у Гриппы.

Девочка задумалась. Бабу Гриппу она очень любила, но спать за последние дни привыкла в маминой кровати.

— Она к нам не пиедет? — спросила малышка.

Довольно смышленая для своих полутора лет, она иногда задавала очень правильные вопросы.

— Ты же знаешь, баба Гриппа никогда не ночует в гостях, — Поля пригладила темную макушку дочери и улыбнулась. — Да и днем старается надолго не отлучаться.

Старушка говорила, что в ее старом доме по-прежнему живет дух Пети, ее мужа:

— Жили вместе и уйдем вместе. Вот дождется меня, тогда и успокоится.

Прежде бы Полю позабавили такие замечания. Но сейчас, когда пропал Роман, она поступала так же. Когда становилось особенно невыносимо — Поля трогала вещи мужа, мысленно разговаривала с ним. Звала домой.

— Колосо, пиедем, — легко согласилась Анна, своим веселым чириканием выводя маму из задумчивости. — Только Нюсю возьмем!

— Конечно, милая, — ласково произнесла Полина. — Неси ее сюда, в сумке как раз местечко осталось.

Нюся — любимая кукла девочки. Роман подарил ее дочери на первый день рождения. За прошедшие месяцы игрушка прошла огонь и воду: многократные расчесывания и стрижки, макияж фломастерами, пилинг стиральным порошком. Потеряла былой лоск, но осталась любимой.

Не успела Полина застегнуть сумку, как раздался оглушительный стук в дверь.

— Кто бы это мог быть?.. Вдруг о нашем папе появились новости?..

Поля оставила дочь поиграть и прошла в прихожую. Даже не пошла — полетела. Она так отчаянно ждала известий о муже, что даже свисток чайника порой принимала за телефонный звонок из штаба.

— Кто?.. — спросила Поля из-за двери.

Роман все собирался установить глазок, да так и не успел. Теперь бы он очень пригодился.

— Открывай немедленно! — последовал приказ непримиримым тоном.

— Антонина Львовна?.. — удивилась Поля.

Пусть давно не встречала свекровь, звук ее голоса узнала бы из тысячи. Все обидные слова и обвинения матери Романа оставили глубокую рваную рану в сердце.