— Она самая, — недовольно произнесла свекровь. — Ты собираешься открывать, или мне вызвать полицию? Как можно морозить пожилого человека на пороге?

Как бы Поля ни относилась к Антонине Львовне, все же щелкнула запором двери. Хотя искренне не понимала, зачем та явилась.

Неужели узнала о пропаже Романа и решила поговорить с невесткой? Переждать трудные времена вместе?..

— Зачем же полицию?.. — вопросила Полина.

Щелкнула замком, открыла дверь. Антонина Львовна выглядела неважно — темные круги отчетливо проявились под опухшими глазами. Несмотря на макияж, лицо хранило следы усталости. Сильнее впали щеки.

— Вам тоже сообщили? — догадалась Поля.

— А ты как думала? — сочувствие Антонина Львовна приняла за издевательство. — Я ему ближе, чем ты, а узнала последней…

Свекровь втащила в квартиру чемодан. На этот раз не забыла разуться, прежде чем пройти в гостиную.

Поля осталась стоять посреди прихожей, не понимая, что следует делать. Любезности нежданная гостья не проявила, но это ожидаемо. Гораздо страшнее другое — зачем ей чемодан?

— Это она? — Антонина Львовна указала на сидящую на ковре Анну.

Так, точно девочка была неудачно купленной мебелью.

— Это Анна, — представила Поля дочку. — Ей уже полтора года. Но ведь вам это неинтересно… Анечка, поздоровайся, это твоя бабушка.

Поля нашла способ расставить все точки над «i». Рассказать дочери о гостье и узнать реакцию последней.

— Какая я ей бабушка?! — вспыхнула, точно сухая лучина, Антонина Львовна. — Мы, Казанцевы, ничего общего не имеем с этим отродьем.

— Не смейте! — приказала Полина.

В мгновение оказалась рядом с дочерью. Взяла на руки, защищая от гнева свекрови.

— Я так надеялась, что в вас проснулись совесть и сострадание, — произнесла, не скрывая разочарования. — Но теперь вижу, что вы только сильнее озлобились. Зачем вы вообще пришли в наш дом?

Антонина Львовна села в кресло. Закинула ногу на ногу, неторопливо расправила складки на шерстяной юбке.

— Не тебе говорить мне о совести, — произнесла тихо, но жестко. — И это не твой дом, а моего сына. И я останусь тут столько, сколько захочу. Не могу же я сидеть в своей квартире и ждать, пока до меня доберутся новости. Поживу тут, поближе к части.

Полина обалдела от заявления свекрови. Что значит «собирается пожить»? Как она это себе представляет?

— После того, как Роман на мне женился, я стала в этой квартире хозяйкой, — не сдержалась Поля. — И только мне решать, кто будет здесь жить, а кто нет.

— Что-о-о?.. — Антонина Львовна аж приподнялась в кресле. — Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Никакая ты не хозяйка, а всего лишь мелкая пиявка, присосавшаяся к чужому имуществу. Кстати, зарплатную карту Ромочки отдай. Ты сама в состоянии зарабатывать, в отличие от меня…

Свекровь поморщилась и принялась растирать ноги, показывая, насколько больна и немощна.

От громких криков Анна расплакалась. Обвила ручонками шею матери и пролепетала:

— Мне стла-а-шна!..

— Не волнуйся, малышка, эта женщина уже уходит, — намекнула Поля. — И я ошиблась, она тебе не бабушка. Твои бабушки — Матрена и Агриппина. Вот их мы всегда рады видеть в гостях.

Антонина Львовна намек не поняла, вернее — сделала вид.

— Ишь, как разговорилась!.. — фыркнула раздраженно. — М-да, вместе нам не ужиться.

— Вот именно, — согласилась Полина. — Будьте так добры, покиньте нас. А что на счет карты — Рома забрал ее с собой. Первые месяцы переводил деньги на мой счет, а сейчас… Зато когда вернется, сможем купить новую машину. И ремонт сделать. В нашей квартире.

Антонина Львовна и не подумала прислушаться к словам Поли. Даже пятой точки не оторвала от кресла.

— Значит, так, слушай меня внимательно и запоминай, — выдала свекровь, — с этого момента я живу в этой квартире. А ты и твой приплод можете идти на все четыре стороны. Поищи себе нового папика. Один раз получилось — получится снова.

Полина ссадила с рук Анну и отправила ее в комнату, поиграть с кукольным домиком. А когда дочка убежала, уперла руки в бока и произнесла, не скрывая раздражения:

— И не подумаю выполнить ни одно из ваших требований. Если понадобится, сама вызову полицию. И соседи, и все в воинской части знают, что я жена Романа Казанцева.

Свекровь мстительно улыбнулась и покивала. Нехорошо зыркнула, поправила на носу очки и «вынула из рукава козырь»:

— Последний раз прошу, уйди по-тихому. Пока я не устроила настоящий скандал. Про женитьбу вся часть знает, а вот про твои похождения — нет. Не освободишь жилье, станешь посмешищем для всей деревни!

Поля ужаснулась. Каждое слово свекрови жгло ее, точно раскаленная кочерга. Изощреннее пытку придумать сложно.

— Как вы можете?.. — спросила она, задыхаясь от эмоций. — Нам некуда идти!

— Была бы повежливей, осталась, — равнодушно пожала плечами Антонина Львовна. — А раз огрызаешься, как собачонка, то и ночуй во дворе. Кто там, говоришь у вас бабушки?.. Вот к ним и ступай! Вон, смотри-ка, даже вещи уже сложены.

Свекровь указала наманикюренным пальчиком на хозяйственную сумку, с которой Поля собиралась ехать к Гриппе. Там только самое необходимое. И то для ребенка.

— Что не заберешь сразу, выброшу в помойку, — погрозилась Антонина Львовна. — У тебя полчаса. Поторопись, мне еще вещи разбирать.

Поля не понимала, что происходит вокруг. Еще не выбралась из одной проблемы, как подкатила следующая.

— Роман вам этого не простит, — это единственное, что она могла сказать.

На свекровь замечание подействовало, как красная тряпка на быка. Взгляд стал острым, как кинжал. Подкрашенные губы сложились в ярко-красную ниточку и походили на рану, перечеркнувшую бледное лицо.

— Это все ты! Все из-за тебя! — объявила Антонина Львовна. Голос ее дрожал и срывался. — Если бы ты не ворвалась в жизнь Ромы, его бы не отправили в горячую точку. Он был бы со мной, не пропал и тем более не умер!..

Сказав последнее, свекровь разрыдалась. Спрятала лицо в ладони и взвыла, как тепловоз на станции.

— Не там ищете виновных, — укорила ее Поля. — И не говорите, что Роман умер. Он жив, пока мы в него верим. И ждем…

— Дорогие мои, наконец-то! — обрадовалась Гриппа, встретив на пороге гостий. Поцеловала Полину и Анну в щеки. — Что же вы так долго? Я беспокоиться начала. Ой, сумки-то какие тяжелые… Давайте-ка пособлю.

Старушка забрала из рук Поли рюкзак и пакет с вещами. Широко распахнула дверь:

— Проходите скорее, не дайте теплу выветриться. Я только печь растопила.