на другом пути, нам было бы лучше? Ты не сожалела об упущенных возможностях?

Надя поднялась со своего места, подошла к окну. Яркие фонари освещали очищенные от снега дорожки, проезжали автомобили, торопились домой замерзающие прохожие. Холодно. До нового года оставалось несколько дней, и, наверно, неспроста появился Вадим, появился, напомнил о себе. И Наде показалось, что именно сейчас, в последние дни уходящего года, где-то там, на небесах, решили устроить ей проверку на прочность.

Конечно, Надя не забыла о Вадиме, ведь о нем говорила Виктория, не один раз, и по ее рассказам сложился некий образ, который не имел ничего общего с Вадимом в Беляниново. Тот Вадим исчез, растворился во времени, а другой полюбил Вику, ответил на ее чувства. А теперь вдруг он появился снова. И хотя изменился внешне, это был все тот же Вадим Зорин. Потому, как Надя заволновалась, она поняла это. Он сейчас был рядом, близко, следил за каждым ее движением, за ее реакцией. Упущенная возможность? Какое же это искушение — несбывшиеся мечты, нереализованные планы, выбор одной из дорог, когда знаешь, что другая так и останется в стороне?! Неужели и, правда: хорошо там, где нас нет? Пространство вариантов… Тот ли вариант она выбрала?

— Вадим, я хочу тебе сказать, что… — Надежда повернулась к нему, спрятала руки за спиной.

Николай подъехал к дому, некоторое время посидел в машине, так разболелась голова, что не хотелось даже двигаться, да и усталость сковывала тело. Он стал тереть переносицу, запустил пальцы в волосы, надавливая ладонью на лоб. Так просидел еще несколько минут. Мотор автомобиля тихо урчал, но даже это раздражало больную голову. Ах, в спешке и суете Фертовский забыл позвонить Наде, забыл предупредить, что задерживается. А ведь он основательно задержался, она наверняка беспокоится. Он улыбнулся, вспомнив о жене, и посмотрел на окна второго этажа, свои окна. Через секунду штору отодвинули, и за окном возник знакомый силуэт. Она ждала, смотрела на улицу и волновалась. Так всегда делала, когда он задерживался. Не ела, не ложилась спать, смотрела в окно, иногда ждала в кресле и, совсем измучившись, успевала задремать, вскакивала при его приходе и ни за что не признавалась, что задремала. Его жена была особенной, ни на кого не похожей, иногда Николаю казалось, что она — существо из другого мира. Он трепетал лишь при одном прикосновении к ней, чувствуя себя мальчишкой, испытывал настоящую эйфорию просто от того, что она была рядом.

Он обожал по ночам ее теплое дыхание, смешное сопение, любил ее спутанные волосы, которые лезли ему в лицо, когда она поворачивалась. Надя часто спала беспокойно, иногда просыпалась ночью в испуге и жалась к нему, как дитя. Потом, уткнувшись ему в подмышку, засыпала. В такие минуты он испытывал особую нежность и почему-то страшную ответственность за нее. Утром, в выходной, если она просыпалась раньше, довольная, смотрела на его профиль, что-то бормотала, потом целовала его в нос. В следующую секунду шептала, что он самый красивый и умный мужчина на свете. Спросонья он отнекивался, гладил ее мягкие округлые плечи и потихоньку возбуждался. Он учил ее не стесняться своего тела, умело ласкал его, неустанно и искренне восхищался каждым его изгибом. Для него жена была совершенством.

Из подъезда вышел мужчина, застегнул куртку, держал в руке мохнатую шапку. Обернулся и посмотрел именно на то окно, за которым стояла Надя. Мужчина махнул ей рукой, и Надя ответила ему, более того, послала воздушный поцелуй.

Николай обомлел. Все происходило будто в замедленной съемке, более того, он успел рассмотреть каждую деталь развернувшейся сцены, рассмотреть и понять: между этими двумя что-то было! Когда мужчина прошел мимо машины Николая, он узнал в нем Вадима. Именно он вышел от Надежды, обернулся, а та даже поцелуй послала. Или не посылала? Николаю показалось, что он сходит с ума. А может, он все придумал? Вышел из подъезда мужчина, похожий на Вадима, обернулся на окна. Надежда стояла и… Но мужчина мог помахать и кому-то другому, а Надя просто заметила автомобиль мужа, вот и отреагировала. Николай закрыл глаза и понял всю нелепость только что придуманных оправданий. Это был Вадим, ведь Николай сам его позвал. Он приехал к нему домой, долго ждал. Да, именно долго! Николай опоздал на целый час, а Вадим был у него дома, с Надей, наедине…

Кровь бросилась ему в голову. Он сам создал такую ситуацию, он сам предоставил Вадиму возможность встретиться с Надей. Они ведь так и не встречались после Беляниново. Любила ли тогда Надя Вадима, что она чувствовала, страдала ли, Николай не знал. На эту тему было наложено табу. Да и где-то в глубине души Фертовский всегда боялся этой темы. То, что спустя несколько месяцев Надежда Андреева вдруг переменила свое мнение о нем и даже дала согласие на брак, теперь ничуть его не утешало. Она могла это сделать, чтобы окончательно забыть Вадима. Неужели предложение Николая стало для нее всего лишь способом вычеркнуть Вадима из своей жизни? Жалела ли она хоть раз, что так поступила? Сомневалась ли в своем выборе? Иногда она становилась задумчивой и какой-то отстраненной, может быть, она вспоминала Вадима? А ее беспокойные сны?

Николай вышел из машины, хватанул снега и со злостью швырнул его в стену дома. Фертовскому еще никогда не изменяли женщины! Он горько усмехнулся. Никогда… дело совсем не в этом. Просто несколько минут назад окончательно убедился: он так сильно любит Надежду Андрееву, что и не мыслит своей жизни без нее. Это делает его слабым и очень уязвимым.

Открыл дверь своим ключом, вошел в холл, что-то с грохотом задел.

— Привет, милый! Как ты быстро перенял от меня привычку неуклюже задевать предметы, — пошутила Надя, — или они сами на тебя натыкаются?

Глава 24

Николай не ответил, посмотрел на Надю как-то странно. Стоял посреди холла и не делал никаких движений.

— Иди, мой руки, ужин готов, Николенька, — Надежда подбежала к мужу, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Она так всегда делала. На секунду он почувствовал тонкий аромат ее пряных духов.

«Интересно, чем пахнет измена?» — подумал Фертовский, глядя ей вслед. Ни о чем не подозревающая предательница упорхнула на кухню. Впервые в жизни Николай не знал, как себя вести, что делать, что говорить. Ревность выбивала почву из-под ног. А что в таких случаях делают другие? Кричат, обвиняют, требуют признаний или просто хлопают дверью? Почему-то захотелось все это проделать сейчас, сразу, не медля