ее прекрасного лица, ― верность ― твоя цена. Готова ли ты ее заплатить?

― Да, ― прошептала она.

Тьма в свой клетке довольно заурчала, с удовольствием помогая мне свить из нитей контроля плотный канат и завязать на нем узел. Низшие темные заволновались, чувствуя приток силы. Собравшись с силами, я толкнула узел в грудь арахны, навечно связывая ее с собой, пленяя волю, разбивая ее сознание на сотни частей и снова собирая их воедино. Паучиха кричала, билась у моих ног, стараясь вырваться, дотянуться до меня, разорвать в клочья или умереть, не в силах терпеть обжигающий огонь заклятья, но ее когти соскальзывали со стального щита из крыльев, не оставляя на нем даже царапин.

Я отпустила ее, только тогда, когда узел прочно обосновался в ее груди, а черная игла ― в сердце, она убьет арахну, стоит ей только попытаться предать меня. Паучиха лежала у моих ног огромной темной грудой, кричать она уже не могла, только хрипеть, боль будет утихать еще не один час, а может быть, и не один день, ровно до того момента, пока она не перестанет проклинать меня.

― Верность в делах, почтение в мыслях, ― прошептала я, наклоняясь и почти касаясь губами ее уха, ― месть слаще ненависти, но ее вкус тебе не суждено ощутить.

Море младших темных волновалось, чувствуя перемену. Теперь силой веяло не только от меня, но и от паучихи, но она, еще не успев взять контроль, была беззащитна, а все, кто не могут дать отпор ― еда. Мир младших темных удивительно прост: ты либо хищник, либо добыча. Арахна с ужасом смотрела на приближающихся младших. Страх за свою жизнь вытеснил из ее сознания все, и она смогла подняться, потянулась к темным нитям контроля, темные замерли у ее ног. Паучиха перевела взгляд на меня, и ее тут же скрутила судорога боли, но урок не прошел даром, она тут же снова подскочила, скидывая с себя наиболее шустрых сороконожек и пауков.

― Как тебя зовут? ― мой голос прозвучал неожиданно громко. По пещере пронесся неизвестно как залетевший сюда ветер, с потолка упало несколько камней, я перестала ощущать присутствие неизвестного темного над головой.

― Мара, ― ответила арахна, чуть кривясь от боли.

― Я покидаю пещеры, мне нужно сопровождение. Под землей за мной пойдет несколько сотен младших, а также кто-то из дочерей твоего паутинника.

― Это невозможно, ― паучиха сжалась, ожидая новой порции боли.

― Почему?

― Холмы фей. Руины мира сидхе не пропустят никого. Под землей до самого дворца Темного Императора нам нет хода.

Тащить с собой по поверхности толпу темных эльфийская королева не может, что ж, придется ограничиться минимумом. Отобрав себе пару десятков паучков посообразительнее и понезаметнее и запретив арахне скармливать своим слугам дворфов, я удалилась. Впрочем, далеко уйти мне не дали. В небольшой пещерке, где начинался прорытый для меня тоннель наверх, меня ждали.

Темное облако преградило мне вход в тоннель. Неизвестный темный не нападал, но и отходить в сторону не спешил. Наконец, когда я уже потянулась к силовым нитям, облако чуть уплотнилось и из него донесся низкий голос:

― Ты все еще нуждаешься в слугах, носительница Тьмы?

― Смотря какой слуга.

Темный хмыкнул:

― Лучший, что могут предложить здешние горы.

Я присмотрелась к собеседнику внимательнее, что-то в нем было не так. Мы молча разглядывали друг друга уже минут пять, когда Тьма не выдержала и подала голос из клетки: «Он обращенный». Принявший Тьму светлый? Как он смог выжить после разрыва связи с прежним хозяином? Впрочем, дайнор тоже как-то выжил. Мне в любом случае нужен тот, кто присмотрит за Марой, да и за дворфами. Почему бы и не этот темный?

― Кем ты был раньше? ― вопрос заставил темное облако заволноваться, сгуститься и через пару минут на меня смотрел серыми глазами золотоволосый сидхе. Видение мелькнуло и исчезло, а вновь собравшееся облако расползлось по пещере туманом.

― Шаг в мир смертных требует слишком много сил у того, кто уже почти перешагнул за грань, ― прошелестел голос.

Никогда не слышала, чтобы сидхе принимали чью-то сторону в извечной борьбе Света с Тьмой, они всегда держаться особняком. Если он сохранил хотя бы часть своих способностей, то слуга из него действительно мог бы получиться весьма полезный:

― Такой слуга может пригодиться. Все будет зависеть от цены.

― Мне нужно немного, всего лишь несколько капель твоей крови, ― прошептал туман над головой.

― Кровь Лорды проливают только для равных, слугам мы платим властью и золотом.

Туман молчал, не дождавшись ответа, я уже шагнула в ведущий наверх коридор, как вдруг из-за спины донеслось:

― Тогда дай мне силу, достаточную, чтобы ходить по земле.

Туман сгустился, потек, подгоняемый невидимым ветром, и вот под сводом пещеры снова замерло темное облако.

― Разум ― твоя цена за силу, предашь ― развеешься клочьями тумана, чтобы никогда не возродиться вновь. Готов ли ты заплатить?

Голос чуть дрогнул:

― Да.

Через несколько минут рядом со мной стоял довольный сидхе, единственной его одеждой были золотые волосы, спускавшиеся ниже ягодиц и надежно их скрывающие. Розовощекий, круглолицый, с оттопыренными острыми ушами и парой небольших круглыш рожек на лбу, он напоминал бесенка-прохиндея, на секунду остановившегося передохнуть перед очередной пакостью.

― Как тебя зовут?

― Барес, моя госпожа, ― он отвесил мне низкий поклон.

― Можешь провести моих слуг через Холмы Фей?

Лицо сидхе помрачнело, исчезла улыбка, потух огонь в глазах, он посмотрел на меня, и в глазах его отразилась такая тоска и боль, что я невольно отшатнулась.

― Простите, моя госпожа, ― Барес опустил глаза, ― Холмы не пропустят нас.

― Жаль, но может это и к лучшему, останешься здесь и присмотришь за Марой.

Сидхе поклонился, на его губах заиграла лисья ухмылка, глаза азартно заблестели, что ж, паучихе не позавидуешь.

― Барес, как ты попал к темным?

Лицо его сделалось серьезным, серые глаза снова потухли и словно покрылись корочкой льда, он тяжело вздохнул и ответил:

― Боги, пусть и бывшие, тоже хотят жить.

На миг меня окутал серый туман, а когда он исчез, Бареса уже не было в пещере. Уже на полпути наверх меня догнал тихий злой шепот:

― Лиор тогда тоже очень хотел жить.

На церемонию подписания договора я опоздала, но успела полюбоваться на вручение Риарелю какого-то ордена, больше похожего на огромный булыжник с камнем по центру. Несчастный