* * *

С удивлением глядя на выгружаемую из машин разношерстную толпу, Лиза растерянно пыталась понять, что это – шутка, или хозяин действительно собирается использовать в проекте европейцев? Впрочем, национальная принадлежность привезенных интересовала ее меньше всего. Сейчас ее волновал только один вопрос. Насколько эти люди здоровы и способны ли они выдержать полный курс подготовки к эксперименту?

От эмоций и переживаний по поводу этичности данного проекта она избавилась еще в детстве. С самого младенчества ей внушали, что вся ее жизнь должна быть подчинена только одному: служению великой идее. Все остальное не имеет никакого значения. И именно с этой позиции она рассматривала тех, кому вскоре предстояло оказаться в лаборатории, на прозекторском столе.

Мелодичное мурлыкание телефона оторвало ее от размышлений. Бросив короткий взгляд на дисплей, Лиза удивленно вздохнула и, не дожидаясь повторного звонка, сняла трубку. Такого на ее памяти еще не бывало.

– Я вас внимательно слушаю, хозяин, – произнесла она, теряясь в догадках о причинах такого звонка.

– Полагаю, новый материал уже привезли и вы успели бегло с ним ознакомиться. Не сомневаюсь, что у вас возникло множество вопросов. Поэтому я решил немного опередить события и вкратце прояснить ситуацию.

В тоне хозяина не было вопросов. Он знал, о чем говорит, и что сейчас думает Лиза. Отметив, что старик в очередной раз сумел сильно ее удивить, Лиза собралась с мыслями и решительно спросила:

– Вы считаете, что этот материал можно будет использовать для проекта?

– Вполне. Среди них много сильных особей в расцвете лет. Следовательно, их, без сомнения, можно использовать.

– А что делать с остальными? С теми, кого мне придется отбраковать?

– Их используют для тренировок охраны и для натаскивания собак. Так или иначе, но от них придется избавиться. Зачем же попусту растрачивать материал? Кроме того, среди этих стариков найдется немало очень развитых личностей, что поможет вам заметно улучшить умственную составляющую проекта. Но должен просить вас, фройляйн Лиза, начать с англичан и русских. Наших соотечественников нужно пока придержать. Среди них есть несколько очень перспективных особей.

– В каком смысле? – растерялась Лиза.

– Это я объясню вам после приезда. И еще. Среди русских есть один профессор, которого ваши охранники должны будут изолировать от остальных сразу по прибытии группы в монастырь. Скажите, чтобы его заперли в одиночной камере. И проследите, чтобы все было сделано правильно. Фамилия этого человека Васильев.

– Конечно, хозяин. Я прослежу, чтобы ваш приказ был исполнен в точности.

– Благодарю вас, фройляйн Лиза. И еще. Вечером из резиденции прибудет группа моих личных охранников для усиления охраны монастыря. Передайте штурмфюреру Карлу, что они будут заниматься только наружным патрулированием. Охрана заключенных – полностью его забота.

– Обязательно, – растерянно пролепетала Лиза, не веря собственным ушам.

Последние указания вообще не входили в ее компетенцию, но приказы хозяина не обсуждались. Положив трубку, она тут же связалась с начальником охраны и, пересказав ему содержание разговора с хозяином, услышала:

– Mein Gott in Himmel![8]Вот только этих бешеных лесбиянок тут не хватало. Они же всех послушниц в монастыре изнасилуют!

– О чем это вы, Карл? – растерялась Лиза.

– А то вы не знаете, – фыркнул в ответ начальник охраны. – Эти твари, едва оказавшись за территорией резиденции, как с цепи срываются. Бросаются на все, что движется. Такое впечатление, что их там на голодном пайке держат.

– Вы уверены? – осторожно спросила Лиза, все еще не способная поверить в услышанное.

– Своими бы глазами не видел – тоже никогда бы не поверил, – буркнул в ответ Карл. – Не знаю, где их набрали, но проблем они нам доставят выше головы.

– Может, хозяин потому и приказал поставить их на периметр?

– Да хоть за периметр. Спокойно я себя буду чувствовать только после того, как эти чокнутые бабы снова окажутся в резиденции, – проворчал Карл и не прощаясь отключился.

Удивленно покосившись на пищащую трубку, Лиза осторожно положила ее на рычаг и, закурив, снова подошла к окну. Все происходящее выбивало ее из колеи. Слишком много неожиданных распоряжений для одного дня. Нужно было все спокойно обдумать и как следует осмыслить. Сварив себе очередную порцию кофе, она уселась в кресло и, не спеша прихлебывая напиток, принялась анализировать.

Но уже через три минуты стало ясно, что ничего не выйдет: слишком мало информации. Допив кофе, он вышла из кабинета и, плюнув на позднее время, решительно направилась в подвал. Нужно было понять, что же такого интересного в этих людях, если хозяин решил обязательно задействовать их в проекте.

На входе в подвал два мордоворота из службы охраны с каменными физиономиями внимали указаниям своего начальника. Заложив руки за спину, Карл что-то внушал им ровным, можно сказать, безжизненным, голосом. Услышав шаги Лизы, он закончил свою речь внушительным:

– Ну, в общем, вы поняли, – и, развернувшись к ней всем телом, мрачно спросил: – А вы-то что здесь делаете?

– Хочу взглянуть на новый материал. Указания хозяина несколько удивили меня. Нужно разобраться во всем самой.

– Я провожу вас, – ответил Карл не терпящим возражения тоном. – Стадо дикое, не обработанное. Так что будьте готовы к воплям и агрессии. Учтите, могут броситься.

– Они в клетках?

– В клетках, но не в цепях. Времени хватило только на то, чтобы рассортировать их по полу.

– Хорошо. Сейчас посмотрим, с чего лучше начинать.

Лиза решительно кивнула на дверь.

Один из охранников повернул рычаг засова, и тяжелая, обитая металлом дверь медленно отворилась. Спустившись в длинное помещение с низким, сводчатым потолком, Лиза подошла к ближайшей решетке и внимательно всмотрелась в лица заключенных. Четыре десятка глаз ответили ей мрачными, настороженными взглядами.

Отметив про себя, что всех пленников нужно срочно рассортировать по возрасту, она медленно направилась дальше. К удивлению Лизы, привезенные оказались людьми среднего возраста, без каких-либо внешних отклонений. Хозяин, как всегда, оказался прав: это был отличный материал, который можно было смело использовать.

В очередной раз подивившись прозорливости старика, Лиза подошла к камере, где заперли женщин, и принялась внимательно изучать каждую. Из девяти особей только четыре были детородного возраста. Остальные уже перешагнули этот рубеж, но были еще не настолько стары, чтобы их невозможно было использовать в ходе исследования.

Она принялась просчитывать все возможные варианты, когда одна из них, молодая женщина, шагнув к решетке, презрительно спросила: