Только вместо стен – колючая проволока. Широкое, приземистое здание очень смахивало на тюрьму, но рядом стоял самый настоящий костел: стрельчатые окна, цветные витражи на библейские темы, колокол, висящий рядом с костелом, – все напоминало о суровых буднях европейского средневековья.

Растерянно почесав в затылке, Алексей махнул на костел рукой и сосредоточил внимание на тюрьме. Так он решил про себя называть это непонятное здание. В конце концов, не в названии дело. Мимо ангара тяжело протопали охранники в униформе, и Алексей в очередной раз удивленно покачал головой.

Первое, что приходило на ум при одном взгляде на эти рожи – близнецы. Но, присмотревшись, парень быстро понял свою ошибку. Это не близнецы, просто тип лиц, фигуры и даже походка у этих ребят были удивительно похожи.

«Клонируют их тут, что ли?» – подумал Алексей, продолжая рассматривать охранников и радуясь, что природа одарила его отличным зрением.

Но сколько он ни всматривался в окна тюрьмы, пункта наблюдения за центральными воротами так и не обнаружил. Ему просто не верилось, что обосновавшиеся здесь бандиты могут быть настолько беспечными, что не установили парочку пулеметов на ключевых точках. Хотя, с другой стороны, пулеметные точки могли быть оборудованы, но использоваться только по сигналу тревоги.

Устав гадать, Алексей сосредоточил свое внимание на возможных местах точек связи. Но ни антенн, ни спутниковых тарелок не увидел. Вот это было более чем странно. Жить в такой глуши без связи, при современных средствах коммуникации, по меньшей мере глупо. Хотя Алексей был совершенно уверен, что связь здесь есть. Против всяческих ожиданий, его терпение вскоре было вознаграждено.

Одно из верхних окон тюрьмы открылось, и из него выставили параболическую антенну. Теперь все становилось на свои места. Проливные дожди и ветры с огромным количеством острой, как наждак, пыли могли повредить тонкое оборудование, и педантичные последователи фашистов решили выдвигать его только в случае необходимости.

«Даже здесь экономить умудряются», – подумал парень, вспоминая армию.

Это навело Алексея на мысль, что и все остальное тоже могло использоваться лишь по мере необходимости. Значит, нужно сделать так, чтобы подобной необходимости у охраны не возникало.

Теперь парню нужно было извернуться так, чтобы его присутствие не обнаружила ни одна живая душа. Стать невидимкой до того момента, когда он сможет найти подходящие пути отхода и транспорт.

* * *

Расхаживая по кабинету, хозяин в ярости всаживал кулак в стену, мечтая, чтобы вместо бесстрастного камня под его рукой оказалось лицо этого проклятого русского. Но кто бы мог подумать, что через столько лет, здесь, в самом сердце Азии, он вдруг столкнется с человеком, так хорошо знающим его прошлое? А главное, осмелившимся открыто рассказать об этом.

И пусть это было очень давно, пусть сейчас его вообще не интересуют интимные утехи, но обсуждать слабости других – любимое занятие плебеев. Теперь, когда его маленькая тайна была раскрыта, досужих разговоров было не избежать. Немного успокоившись, хозяин подошел к бару и, плеснув в бокал коньяку, тяжело опустился в кресло.

Обещая Лизе партию подходящего для работы материала, он и подумать не мог, что столкнется с этим человеком. Теперь, приказав просто расстрелять этого профессора, он косвенным образом подтвердит правдивость его слов. Оставалось сделать вид, что ничего не произошло, и отправить его вместе с остальными. Там, в Африке, он прикажет отделить русского от остальных и заставит его вспомнить все, что тот когда-то уже проходил.

Да, именно так он заставит подонка ответить за каждое произнесенное им слово. Силы воли и твердости духа ему было не занимать, а уж помнить, как причинять боль, ему сама судьба велела. Его карьера началась в тридцать седьмом году, когда в концлагерях оказались тысячи неправильных немцев. Именно на них он учился, чтобы потом применять полученные знания на недочеловеках.

Глотнув коньяку, он ударился в воспоминания. Восемь лет золотого времени, когда он, молодой блестящий офицер, замеченный командованием, был направлен для прохождения службы в особое подразделение СС, занимавшееся научными изысканиями. В этом подразделении трудно было достичь больших званий и воинской славы, но по пользе, которую оно приносило, не шло ни в какое сравнение со всеми остальными.

Он и ему подобные служили не за звания, а за идею, старательно воплощая в жизнь самую светлую теорию, которая когда-либо рождалась в умах живущих на земле. А главное, эта теория начала приобретать вполне осязаемые очертания. Не нужно далеко ходить за примером: охранники, несущие службу в монастырях, продукт именно этой работы. Сильные, выносливые, почти не чувствующие боли, они воплощали именно то, о чем он мечтал долгие годы.

Да, далеко не все получилось правильно. Пусть из десяти рожденных до десяти лет дожили только четверо, но это был прорыв. Революционный, новаторский, такой, какого нигде во внешнем мире не смогут получить еще сотню лет. Это все не важно. Главное, что получив необходимый результат, он сможет за несколько лет сколотить самую настоящую армию. Арийскую армию. Которая начнет новый крестовый поход против всех этих отбросов, населяющих Землю.

Вызвав секретаря, он приказал подготовить самолет и начать подготовку к перевозке всех захваченных пленников в южный монастырь. Услышав, что пленных собираются перевозить, секретарь, обычно каменно невозмутимый, удивленно выгнул брови и, кашлянув, осторожно спросил:

– Отправляем всех пленных? Даже стариков?

– А что, разве я сказал что-то другое? – вопросом на вопрос ответил хозяин.

– Простите, хозяин, но зачем там старики? – не унимался секретарь.

– Эти, как вы выражаетесь, старики, относятся к категории лучших умов своих стран. И мы просто обязаны использовать такой материал для собственных целей. А теперь займитесь делом. В ваши обязанности входит передавать мои поручения, а не задавать глупые вопросы, – огрызнулся хозяин резче, чем было нужно.

Услышав лязгнувший в его голосе металл, секретарь заметно вздрогнул и, коротко поклонившись, исчез из кабинета, словно просочился сквозь стену.

* * *

Их загнали в огромные грузовики, под брезентовыми тентами которых были установлены самые настоящие клетки, отделявшие задний борт от остального кузова. Между бортом и решеткой оставалось два посадочных места, где устроились охранники с дубинами. Ключ от замка унес с собой старший, так что нападать на них не имело никакого смысла. Задумчиво посмотрев на решетку, Васильев тихо проворчал:

– Настоящий автозак.

Всю дорогу, пока их везли непонятно куда, профессор старательно запоминал направление и повороты, засекая время, но когда грузовики вкатились в самолет, смог только удрученно вздохнуть. Сидевшая рядом Берта участливо спросила:

– Вам плохо, профессор?

– Нет. Все в порядке, спасибо.

– Вы так тяжело вздохнули, что я подумала…