– Мне не хочется никого сжигать или вешать, – сказал сир Ален. – Это отдаляет меня от рая, а я уже близко: остался всего лишь один шаг. Поэтому возьмите арфиста себе и помните, что я его помиловал.

– В таком случае, позвольте мне забрать из клетки человека и волка, – в третий раз сказала Фриек. – Клетка же мне не нужна.

– Что ж, – проговорил сир Ален, – дама Фриек де Морван, вы вправе так поступить.

Галевина усадили на лошадь, а волка подали в седло деве-рыцарю. И они отбыли в замок Морван.

* * *

В замке Морван волка бережно отнесли на скотный двор. Туда же Фриек распорядилась отправить и обезумевшего от страха арфиста.

Затем она сняла шлем и обратилась к сиру Галевину:

– Всего лишь на миг вам удалось коснуться моего сердца иглой и заставить его сжаться и испытать жалость. За это я стану вашей женой, если вы все еще этого хотите.

А сир Галевин ей ответил:

– Я узнал, каково это – жить рядом с волком и любить в нем все волчье, и все человеческое, и все пограничное. И когда мы с сиром Эрваном оба находились там, в серых сумерках, на границе между волком и человеком, я наконец понял и ваше сердце, моя госпожа…

Вот так, коротко говоря, Фриек вышла замуж за сира Галевина.

Сир Эрван некоторое время был болен, но потом совершенно исцелился. Секста де Мезлоан научилась играть на арфе и весьма в этом преуспела. Сир Ален сделал последний шаг и вошел в рай. О том, что случилось с предателем-арфистом, в замке Морван говорить не принято. Безносые сестры Фриек все вышли замуж, но, поскольку каждая из них предпочла производить на свет потомство исключительно мужского пола, то и безносых девушек в Бретани больше не рождалось.

Королем Норвегии был Гарольд, а сына его звали Турольд.

Турольд очень любил свою мать и повсюду носил ее с собой.

В те годы, когда Турольд еще не народился, король Гарольд был в набеге и грабил побережье Ирландии, а затем попал в бурю. Сильный ветер разбросал и потопил все его корабли, кроме одного, на котором находились сам Гарольд и еще десять его воинов. Они нашли укрытие от бури в уединенной бухте на берегу Земли Маленьких Дев.

Маленькие Девы жили столь скрытно и были столь свирепы, что даже король Ирландии Финнлауг знал о них весьма немногое и не решался обложить данью.

Корабль Гарольда лежал на боку; награбленное добро отчасти просыпалось, а отчасти оставалось под палубой и изрядно намокло. Воины Гарольда лишились сил и пали на землю, раскинув руки и ноги, а сам Гарольд с мечом в руке пошел осмотреть окрестности.

Скоро он обнаружил поблизости одну из Маленьких Дев. Она тоже пострадала от бури, потому что в это самое время ловила рыбу и не успела вернуться в бухту вовремя. Ее лодка разбилась о скалы, а саму Маленькую Деву выбросило на берег, так что она простерлась на песке лицом вниз, волосами в воду, а под шеей у нее была коряга, вся обросшая водорослями. Волны набегали и тащили ее за волосы обратно в море, но Маленькая Дева удерживалась пальцами за песок и таким образом противилась волнам; впрочем, видно было, что сил ее хватит ненадолго.

Гарольду любопытно было посмотреть на Маленькую Деву – раньше он никогда таких не встречал, хотя странствий у него случалось много, – поэтому он наклонился, подхватил ее поперек живота и поднял. Сперва она свисала неподвижно, ее длинные мокрые волосы, тонкие руки и ноги раскачивались под порывами ветра, но потом она пришла в себя и принялась извиваться. Однако Гарольд держал ее крепко.

Ее лицо было бледное, в синеву, глаза черные, сплошные – зрачков и белков не видно, – нос острый и тонкий, губы синие, а рот полон крошечных острых зубов.

Гарольду она весьма понравилась, и он сказал:

– Видать, лихой ты морской охотник, малютка!

Маленькая Дева в ответ зашипела и лягнула его крошечной пяткой.

– Как ты смеешь, громила, прикасаться ко мне!

– Ха-ха! – развеселился Гарольд. – Видать, так ты люта, что все киты в море от тебя разбежались. Один я остался.

– Отпусти меня, иначе пущу тебе кровь! – разъярилась Маленькая Дева.

– Ну, попробуй! – и Гарольд отодвинул ее от себя, брыкающуюся. Держа на вытянутых руках Маленькую Деву, он рассматривал ее и посмеивался.

А она лязгала зубами и шипела.

– Будет тебе злиться, малютка, – сказал Гарольд примирительно. – Расскажи-ка лучше, что это за бухта и найдем ли мы помощь, если поднимемся по склону? Должно быть, поблизости находится селение, иначе откуда бы ты здесь взялась?

– Не называй меня «малюткой», грубый верзила, – сказала Маленькая Дева. – Мне три года, я уже взрослая. А тебе, должно быть, целых сто лет, если ты успел вырасти в такого громадину!

– Целых три года? – изумился Гарольд. – Да ты в самом соку! – И он осторожно опустил ее на землю. – Будь я проклят, если прикоснусь к ребенку.

– Говорю тебе, я не дитя! – Маленькая Дева топнула ногой. – Но это вовсе не означает, что ты смеешь ко мне прикасаться.

Гарольд сказал:

– Ты должна быть благодарна мне за то, что я поднял тебя, ведь иначе ты захлебнулась бы сырым песком, а волны утащили бы тебя в море.

– Вот еще – благодарить тебя! – сказала Маленькая Дева. – И не подумаю.

– Скажи, по крайней мере, как называется это место.

– Ты со своими людьми попал в Землю Маленьких Дев, и скоро все вы проклянете судьбу, которая занесла вас сюда!

– Полагаю, я с моими громилами как-нибудь справимся с сонмищем малявок, будь они даже свирепее, чем щуки, – сказал Гарольд. – Поможете ли вы нам починить корабль?

– Молитесь своим богам, чтобы кровь удержалась в ваших венах, когда вы повстречаете моих сестер!

– Мне по сердцу твой нрав, – признал Гарольд. – Надеюсь, сестры твои не таковы, иначе я не буду знать, которой из вас отдать мое сердце.

– Скоро ты с ними познакомишься, – предрекла Маленькая Дева, и действительно, вскоре по склону холма к бухте сбежало несколько десятков женщин, все не выше десятилетнего ребенка, вооруженные луками и копьями. На бегу они воинственно кричали и размахивали руками.

Гарольд отошел от своей собеседницы Маленькой Девы и встал, скрестив ладони на рукояти меча, но сохраняя при том миролюбивый вид.

Маленькие Девы обступили его со всех сторон, и одна из них, седовласая, с белыми бровями, выделяющимися на фоне ее синеватого лба, громким, высоким, как бы медным, голосом спросила:

– Кто ты и почему осквернил нашу сестру?

– Мое имя Гарольд, я король Норвегии, – отвечал Гарольд учтиво. – Я возвращался домой из набега на эту страну, принадлежащую королю Ирландии, и захватил немало богатств. Но вчера нас застигла буря, и вот мой корабль лежит на берегу, а люди мои попадали без сил.