— Только концы веревок.

— Нужно было взять с собой рогатку.

Насчет рогатки была чрезвычайно старая шутка. Дело в том, что врага ты никогда не видел. В лучшем случае слышал, как скребут их крошечные когти и зубки. Пока продолжалась вьетнамская заваруха, Льюис называл их Чарли, потому что они всегда вылезали по ночам.

Хью перешел на дальний угол платформы и помочился, повозившись предварительно с ремнями безопасности и молнией. Мочи было немного, и она оказалась темной, как у верблюда. Такой она будет оставаться еще день-другой после того, как они выйдут на вершину, — до тех пор, пока почки не промоются неограниченным количеством воды. Жизнь скалолазов имела немало сходства с жизнью традиционного верблюжьего каравана, пересекающего пустыню. Дисциплина потребления воды имела здесь первостепенное значение. Некоторые альпинисты, ходившие на большие стены, страдали от мучительных болей из-за камней в почках, образующихся в результате многократного обезвоживания.

Лишь избавившись от последних капель, он увидел далеко внизу еще одну группу альпинистов.

— Откуда они взялись? — воскликнул он.

Льюис решил, что напарник обратил реплику к собственному члену.

— Только не говори мне, что до тебя добрались крабы!

Он имел в виду мышиных вшей. Они были одной из напастей, преследовавших человека на стенах, наряду с плохими зубами, перхотью и запорами, непрошибаемыми никакими слабительными.

— Льюис, ты только взгляни!

— Я лучше воздержусь, дружище. Когда я вижу маленький член, мне бывает до слез жалко его хозяина.

— Я не шучу. Посмотри вниз.

Их было двое, с белым рюкзаком для снаряжения. Они находились на пятьсот или шестьсот футов ниже. Судя по тому, как они преодолели границу света и тени, эти альпинисты были вовсе не призрачными.

Злость Льюиса, как обычно, проявилась очень многословно.

— Как их угораздило из всех необъятных просторов выбрать именно это место? Зачем наступать на пятки именно нам?

Хью прикинул разделявшее их расстояние. Обычно пятьсот футов гарантировали некоторую приватность, обеспечивая разрыв, самое меньшее, в один день. Но эти парни не были обычными скалолазами.

— Они очень быстро идут, — сказал он. — Вчера вечером там никого не было. Они, судя по всему, вышли сегодня утром, пока мы с тобой дрыхли. И как высоко успели забраться. Они намерены пролезть прямо по нашим головам.

— Не пролезут, если только я смогу им помешать, — грозно заявил Льюис.

— Возможно, они сбросят скорость и останутся на дистанции, — предположил Хью.

— Очень сомневаюсь. Мы должны сохранить отрыв.

— Они прямо-таки несутся по трещинам. Ты только посмотри на них.

— В таком случае мы их остановим, — прорычал Льюис.

— Перестань, мы же не хозяева этой стены.

— Они тоже. Ты слишком давно не бывал здесь и многого не знаешь. Эти скорохваты… среди них попадаются настоящие головорезы. Они пойдут на все, чтобы прорваться через наш участок. Будут цепляться за твои крючья, полезут по твоим веревкам, в общем, натянут твое ва по самые уши.

— Мое — что?

— Твое ва, дурень. Инь и ян.

Хью наотрез отказался принимать его опасения всерьез.

— Нет, до моих инь и ян они не доберутся.

— Давай продолжай хохмить в том же духе. А я вовсе не хочу, чтобы они оказались у нас над головами. Сам же знаешь, что там такое. Эта диоритовая прослойка — просто хлам. От нее откалываются куски, стоит только посмотреть на нее попристальнее. Тебе так хочется лезть под осколками, которые они будут сбрасывать тебе на голову? Мне — нет. Это пацанье, они и глазом не моргнут, если тебе прямо у них под ногами проломит башку.

— Ты слишком уж разозлился, Льюис.

— Я этого не допущу! Они не пройдут!

— Я тебя очень хорошо слышу.

Хью поневоле разделял его негодование. Казалось бы, только вчера они во всей своей славе прокладывали здесь головоломно трудную дорогу, тощие и неистовые. Они владели Капитаном. А теперь какие-то юные извращенцы решили опозорить их с Льюисом, указать им на их место — двоим старперам, впавшим в детство и желающим попробовать, удастся ли им совладать со своим собственным изобретением.

Продолжая бормотать себе под нос что-то о всяких проходимцах, Льюис зацепил карабин за их лучшую веревку. Внезапно оказалось, что у них нет времени, чтобы попусту тратить его на разговоры о призрачных женщинах и наглых мышах. Приближалась война, а на войне не до разговоров.

В доброе старое время Большую Обезьяну знали также под именем Крюк. Крюк и Гарпун слыли единым целым. Хью и Луи — мафия Большого валуна.

Восхождение по большей части осуществлялось по методу крюка и лестницы, сохранившегося почти неизменным с буйных средневековых времен, когда таким способом штурмовали замки. Пристраиваешь точку опоры в скалу или на скалу, прилаживаешь стремена — лестницу — и поднимаешься с помощью имеющихся приспособлений. В данном случае следовало использовать самые настоящие крюки.

Льюис распахнул чехол, содержимое которого непосвященный, скорее всего, принял бы за рабочий инструмент палача — набор металлических когтей, закладок и крюков, пару-тройку из которых он изобрел сам. Выбрав подходящий, он прицепил к нему стремя, всадил закладку в щель и снова поглядел вниз.

— Забудь о них, — сказал Хью.

— Хью, они меня нервируют.

— Чипсы, Льюис. Впереди Чипсы.

Льюис вставил в стремя левую ногу и неожиданно изящным движением перенес на нее 210 фунтов своего веса. Стремя заскрипело. Что-то было не так. Он опустил правую ногу на платформу. Нашел другую впадинку и вставил туда вторую закладку. Попробовал снова. И снова протестующий скрип стремян. Хью явственно слышал, как микрокристаллы гранита хрустят под зацепами крюка. Ячейка выдержала. Они продвинулись на двадцать дюймов вверх. Это заняло десять минут.

— Главное — чтоб яйца были целы! — нараспев произнес себе под нос Льюис.

У Хью немного отлегло от сердца. На стене работал старина Крюк.

— Вперед, толстяк, — сказал он.

Стоявший в стременах Льюис походил на молящегося перед алтарем. Он выбрал крюк другой формы для следующего ряда и медленно перенес вес тела на верхнее стремя. Хью вытравил через страховочное устройство еще несколько дюймов веревки, стараясь сделать это так, чтобы слабины было как можно меньше. Им обоим следовало тщательно соблюдать все предосторожности.

Солнце плавно скользило к зениту. Льюис прокладывал путь через Чипсы. Потратив около часа, он ушел всего на двадцать футов. Хью устроился поудобнее на платформе, упершись ногами в стену, и аккуратно, дюйм за дюймом потравливал веревку.

Специфика этого места вынуждала Льюиса подниматься без дополнительной страховки. Тревожило также то, что на этом отрезке маршрута имелось лишь ограниченное количество каменных сот, пригодных для закрепления крюка. Стоит нескольким из тех ячеек, которыми они пользовались прежде, прийти в негодность, и Чипсы Страха окажутся непреодолимыми. Тогда им придется либо самим строить «цыплячью лестницу» для преодоления своего собственного классического и все еще не оскверненного на этом отрезке маршрута, либо сдаться и оставить Анасази дожидаться альпинистов получше.