Александр потрясенно затих.

— Да, нехило… Ну и детки у вас… Не позавидуешь. Так куда прикажете ехать? Может, направимся сразу в Москву, в милый вашему сердцу «кулек»? Узнаем насчет поступления… Заодно познакомимся. По дороге.

Нина согласилась…

Это случилось весной. И до Москвы они, конечно, не доехали.

— Я отговаривала тебя идти в школу, — в который раз торжественно напомнила мать. — Почему ты меня не послушала? У тебя какие-то великие, неосуществимые идеи и грандиозные, неразумные проекты. Не имеющие ничего общего с реальностью. Нельзя витать в облаках и без конца читать Песталоцци и Сухомлинского! Лучше бы ты выучилась на парикмахера и крутила бигуди в салоне. Куда полезнее и, главное, денежнее.

Нина обиделась на бигуди и закрылась в комнате. Просидев там до поздней ночи, Ниночка, наконец, утомилась и решила, ничего никому не говоря, организовать завтра своих детей и устроить «час вопросов». Пусть спрашивают о чем угодно, а она посмотрит, чем они живут и дышат, и поделится потом открытиями с коллегами.

Второй «А» Ниночкину идею воспринял довольно холодно, без всякого энтузиазма. После долгого раздумья нерешительно подняла руку Ася Морозова.

— Я пошла удалять зуб, — поведала она, — а врач говорит: «Где твоя история болезни? Без нее зуб удалять не буду!» А почему без нее нельзя зуб вырвать? И что это за болезнь такая — вырывание зуба?

Нина на зубы не рассчитывала и слегка растерялась.

— Просто в поликлинике есть определенный порядок, — объяснила она. — Вот, например, в классе нельзя начать урок без журнала — так заведено. А врач должен обязательно записать в карточке, какой зуб он удалил. Его могут проверить.

— Чтобы его проверить, нужно проверить меня! — тотчас возразила Ася. — А у меня еще один зуб может к тому времени выпасть, неотмеченный! Как тогда?

— Ну, Асенька, существуют раз и навсегда установленные правила, — неловко заключила Нина. — Их не стоит нарушать. У кого есть другие вопросы?

Но Ася положила начало медицинского сериала. Здоровячок Сережа Толмачев встал возмущенный:

— Почему меня дома оберегают от лекарств, лишний раз даже аскорбинку не дадут пососать? Я ведь не женщина и рожать не собираюсь!

В классе хихикнули. Нина покраснела, подумала, что в школе слишком жарко, и, строго сдвинув брови, заявила о вредности лекарств.

— Как вредные? Ими лечат! — крикнул Сережа.

— В больших количествах! — торопливо уточнила Нина.

— А как отличать большие от небольших? Я всего одну пачку аскорбинки в день съедаю! Много, что ли?

— Я посоветуюсь со школьным врачом и отвечу тебе позже. — Нина незаметно вытерла платком вспотевшие ладони. — Кто еще хочет спросить?

Миша Лукин ударился в проблемы более глубокие, экономические.

— Разве в школе уже ввели платное обучение? — спросил он.

Ниночка удивилась:

— С чего ты взял?

— Сегодня я принес… — Миша на мгновение задумался, — пятьдесят рублей на завтраки, сто — на подарки ко Дню учителя, триста — за английский…

— Ребята, — беспокойно перебила его Нина, — английский язык — дело добровольное, посещает тот, кто хочет… Вы ведь знаете…

Класс хранил строгое и опасное молчание. В волнении встала Таня Титкова: ее тревожили отнюдь не социальные проблемы.

— Мне совершенно не жалко Снегурочку! Все жалеют, а я нет! Так ей и надо! Она ведь не любила Мизгиря! Почему она выросла бессердечная и жестокая? Ее, наверное, плохо воспитывали?

— Нашла о чем спрашивать! — крикнул Сережа, и Нина в глубине души с ним согласилась.

— Дети! — решительно сказала она. — О Снегурочке мы поговорим на ближайшем уроке чтения…

Но напрасно Ниночка отказалась говорить о снежной страдалице.

— А как врачи в роддоме отличают девочку от мальчика? — тоненько спросила Даша Горбань.

— По телосложению! — выпалила Нина.

Почему она в свое время не послушалась маму?!

— Такие квалифицированные?! — изумилась Даша.

Мальчишки хохотали.

— Не слушайте ее, Нина Юрьевна, она отсталая и никогда не знает самых элементарных вещей! Все давно известно с детского сада, — снова встал Сережа. — У меня нормальный вопрос. Мама уверяет, что женщине, которая хочет иметь ребенка, врач дает выпить специальную таблетку, но как же тогда коровы?

— У них есть ветеринар, — в отчаянии нашлась Нина.

Зачем она выдумала эту нелепую «почемучку»?!

— А в лесу? — не сдавался упрямый и любознательный Сережа. — Медведи, волки, зайцы? У них тоже бывают дети!

Факты оспаривать было невозможно. Кроме лесов, существовали прерии, джунгли, саванны… Львы, тигры, змеи… Страусы и кенгуру…

— В лесу лесник, — твердо сказала Нина. — Везде есть лесники, дети! Они заботятся о больших и маленьких животных и следят за ними!

Сережа не слишком поверил, но задумался и сел.

«Почему его до сих пор не просветили во дворе? — горестно подумала Нина. — Запущенное сексуальное воспитание…»

— А за что Иван Грозный убил своего сына? — вновь спросила Таня, очень эрудированная, литературная девочка.

— За непослушание и упрямство! — заявила Нина и с тоской вспомнила свои собственные эти качества. — Царь был деспот (сейчас они поинтересуются, что такое деспот!), вспыльчивый, несдержанный, требовал подчинения и совершенно не умел собой владеть. Поэтому очень важно учиться управлять своими эмоциями. И где ты только, Танечка, видела картину? Разве вы ездили в Москву?

— В альбоме, — сказала Таня. — У нас дома много…

Ниночка тихонько вздохнула: лучше бы вчера вечером погулять в парке с Александром… Луна, звезды, милый, заботливый юноша… Будущий математик. И никаких тебе Иванов Грозных с непослушными сыновьями.

— Почему, когда мы строимся, девочки всегда впереди мальчиков? — спросил маленький и самолюбивый Гриша Мухин, внук известной писательницы Натальи Арбузовой.

— Потому что буква «д» стоит впереди буквы «м»! — с трудом сострила Нина. — Ну разве вам до сих пор неизвестно, что девочки слабее, их надо защищать и всегда пропускать вперед?

Она совсем не знает свой класс…

— Слабее?! — возмущенно закричал Гриша. — Да вы посмотрите, Нина Юрьевна, как наши девчонки за год выросли! Надька Ильина выше меня на целую голову, а я ее защищай?! От кого?! От учителей, которые ей двойки за лень ставят?

— Дурак! — крикнула Надя и метнула в Гришу дискету.

Хорошо, что не попала. Нина грозно постучала кулачком по столу и заметила, что через несколько лет все изменится. Она начинала тихо ненавидеть детей. Лучше бы ей крутить бигуди в салоне…