С Иннокентием III «полнота власти», plenitudo potestatis, стала техническим термином для определения папского верховенства[214]. Параллельно понтифик подкрепил его отсылкой к телесной метафоре папы как главы, caput, Церкви[215]: «Как в человеческом теле только голова обладает полнотой чувств, а остальные члены получают свою долю, так и в теле Церкви другие епископы призваны к попечению, и только Петр – к полноте власти»[216]. В дальнейшем понтифик высказывался еще точнее: «Только Петр призван пользоваться полнотой власти. От него я получил митру для священства и корону – для царствования; меня он поставил наместником Того, на чьем облачении написано: царь царей и государь государей, священник вовек по чину Мелхиседекову»[217]. Основной аргумент – христологическая царственность папы. Сославшись на Петра, папа затем говорит о нем от первого лица. Христос – царь царей и государь государей[218]. Иннокентий IV (1243–1254) тоже будет указывать на царственность Христа, чтобы обосновать преемственность власти, задуманную Богом для управления людьми: «До Ноя Бог правил сам, затем – с помощью служителей, начиная с Ноя, который не был священником, но исполнял его обязанности. Так было со всеми, кто один за другим правили у евреев. Продолжалось это до Христа, по праву рождения царя нашего и Господа. Христос же правит через своего наместника – папу»[219].

Согласно очень древней традиции, все епископы должны были побывать в Риме, чтобы поклониться могилам апостолов Петра и Павла, явиться «к апостольским порогам», ad limina apostolorum. Многовековое сочетание слов limina и apostolorum начало меняться в середине XII века[220]. Эта трансформация совпала по времени со сменой титула «наместник Петра» «наместником Христа».

Грациан говорит об обязанности посещения могил и подчеркивает его религиозное значение, «почитание»[221]. В «Сумме» Руфина (1157–1159) религиозное по сути своей посещение гробниц уже заменено явлением перед папой, во время которого епископы изъявляют почтение ему[222]. Идею Руфина тут же подхватили крупные канонисты. Согласно Стефану из Турне (после 1160), епископы обязаны ежегодно посещать Римскую церковь[223]. Примерно тогда же неизвестный автор «Парижской суммы» настаивает, что епископы из ближних земель каждый год должны бывать в курии для общения, остальные – пореже[224]. Таким образом, апостольские могилы здесь заменяются юридической абстракцией, то есть Римской курией[225]. Еще один решительный шаг сделал Угуччоне, комментируя «Декрет Грациана» около 1190 года. Limina для него включают «и Римскую курию, где бы она ни находилась»[226]. Где бы ни находилась — то есть там, где находится папа. Папа – и есть Римская курия.