Подняв голову, я посмотрела на потолок и восхищенно замерла. Среди трещин раскрыл гигантские лепестки огромный цветок. Заполняя потолок, он лениво спускал редкие льдистые щупальца побегов к полу. Расположенные в пять рядов многочисленные узкие лепестки, разрисованные морозными узорами, тонкие, полупрозрачные и хрупкие, изящно обрамляли стены. А в сердцевине цветка под выпуклой коркой хрустального льда притаилось… нечто.

Рассмотреть очертания расплывчатого предмета я не смогла. Его силуэт напоминал клубок огня, дремлющего в тлеющих углях. Приглядевшись, я различила и редкие красновато-желтые тени, ложащиеся на лепестки и дрожащие под порывами ветра.

Я озадаченно потерла затекшую шею. На задворках памяти вертелось… узнавание. О подобном я или читала, или слышала, но где и от кого?.. Ледяной цветок напоминал флисс — единственное растение, цветущее только в Снежную луну, но растение редкое, встречающееся исключительно на островах Девятого. Вернее, на тех их жалких остатках, что уцелели после эпохи Войны.

Нахмурившись, я припомнила историю. Флиссы никогда не повторялись в расцветке: отдельный остров — свой уникальный цвет венчика. И на одном острове цветок, распускаясь, краснел, на втором — желтел, на третьем — синел, и от чего это зависело, никто так и не понял. Но маги в сезон Снежной луны открывали за флиссами охоту: обладая многочисленными лечебными свойствами, цветы также являлись накопителями силы. Отличное подспорье для мага: цветы удерживали силу хозяина бесконечно долго.

Справа от меня возбужденно завозился Молчун. Отвлекшись от цветка, я покосилась на своего спутника. Черный пес, встав на задние лапы, многозначительно заскребся в стену. По пещере разнесся душераздирающий скрип когтей, и сквозь глубокие царапины во льду проступило слабое мерцание тьмы. У меня вдохновенно загорелись глаза. Вот оно что! Так цветок здесь — не главное!

Подобрав длинные полы плаща, я поспешила к тайнику, когда из коридора донесся непонятный грохот. И я даже головы не успела повернуть и увидеть его причину. Потому как сначала в меня на большой скорости врезалось нечто неопознанное, а потом из-под ног резко ушла земля. И с грузом, намертво вцепившимся в мои ноги, я, нелепо взмахнув руками, рухнула в пропасть.

В ушах засвистел ветер, и из глаз брызнули слезы. В пропасти ветер уже не до костей пробирал — он обжигал. Неожиданное падение и почву из-под ног выбило, и… меня с толку сбило. И лишь громкий вой Молчуна напомнил о том, где находится он, а где — я. Зачем-то вцепившись в ворот плаща, я открыла слезящиеся глаза, но не увидела ничего, кроме беспросветной темноты.

Сердце, безумно колотясь, рвалось из груди. Кровь стучала в висках. Дышать ледяным ветром было почти невозможно. Груз, оказавшийся тем, кого я уже начала опасаться, тихо и жалобно подвывал Молчуну. И тьма вокруг пульсировала, словно живая… и казалась живой. Руку протяни — и она свернется клубком паутинных нитей в ладонях… И безотчетно, повинуясь мимолетному порыву, я протянула к ней руки. И почему-то не удивилась, почувствовав ее тепло сквозь перчатки, сквозь холод пронзительного ветра.

Стремительное падение закончилось так же неожиданно, как и началось. Ветер по-прежнему перекликался с самим собой далеко внизу, обволакивая нас и норовя утащить во мрак, но мы уже не падали — тьма крепко обхватила меня за плечи, удерживая на одном месте. Я глубоко вздохнула, успокаивая бешено колотящееся сердце и собираясь с мыслями. В каких только переделках я ни бывала прежде, и это еще не самое страшное особенно пока я жива… Рыжее же недоразумение, мертвой хваткой стиснувшее мои колени, продолжало подвывать на одной ноте.

Не удержавшись, я грубо прикрикнула на парня:

— Заткнись, идиот! Заткнись и дай мне подумать!

— О ч-ч-чем-м-м? — зубы парня выбивали ритмичную дробь, и его ощутимо колотило.

— О том, как подняться наверх, — я из последних сил старалась быть спокойной, хотя меня одолевало желание стряхнуть мальчишку в пропасть.

— А-а-а… т-т-ты смм-м-мож-ж-жешь?..

— Да, если ты помолчишь. Будь добр, закрой рот и посчитай до двадцати. А лучше до ста. И не подавай признаков жизни, пока я не скажу. Понял?

— Д-д-да…

— Вот и молодец, — одобрила я. — Тогда начинай.

— Р-р-раз…

— Про себя!

— Д-д-да…

И он послушно замолчал, а я наконец смогла сосредоточиться и изучить обстановку. Оказывается, вокруг не только тьма — здесь собраны воедино все девять стихий. И странное место напоминало мне… эпоху Изначальности, вернее, крошечный ее островок, сохраненный кем-то неведомым для истории и им же запрятанный. И куда именно мы провалились… Впрочем, об этом можно подумать потом. Прежде — выбраться: сначала из пропасти, а после — из заброшенного хранилища, к свету и теплу.

Окружающий мрак пульсировал, как живой, защищая от ледяного дыхания ветра, и прочно удерживал в своих объятиях. Осязаемо-плотный, словно стопка одеял, он дарил ощущение покоя и безопасности. И показалось, что по нему можно если не взобраться, то… взлететь. Я вдохновенно улыбнулась и пропустила сквозь пальцы нити тьмы. Случайность дала мне возможность впервые в жизни почувствовать себя сильным и полноценным магом… И я неторопливо, наслаждаясь моментом, сплетала паутину только что придуманного заклятья, когда…

— С-с-сто…

Я едва не упустила нити тьмы, в сердцах помянув Вечность. Парень пристыжено замолчал, но приятный момент испортил.

— Слушай, если тебя просят что-то делать — делай это нормально, а не так, как обычно, — проворчала я.

Ноги затекли ужасно и, отвлекая, мешали делу. Не придумав ничего лучше, я присела на рыжую макушку, пропустив мимо ушей обиженное «Эй!». Замолчав, парень в отместку еще крепче стиснул мои ноги, но больше не мешал. Я в полнейшей тишине доплела заклятье, и за моей спиной с тихим шорохом распустились тонкие паутинные крылья. Взмахнув ими пару раз и привыкнув в щекотке в лопатках, я медленно устремилась наверх. Парень, с перепуга решив, что мы опять падаем, снова заголосил.

— Да замолчи ты наконец!.. — тоскливо пробормотала я. Тьма, как же он меня утомил…

— Н-н-но…

— Если ты успокоишься, то заметишь, что мы поднимаемся, а не падаем, — сообщила я сухо.

Рыжее недоразумение замолчало. А я, невольно вспомнив падение и его причину, утвердилась в правильности недавних подозрений: на парня не действовала магия мрака. Видимо, будучи источником, он поглощал ее, не задумываясь, и впитывал любые заклятья… почти как Молчун. Я невольно опустила взгляд, но увидела только макушку и судорожно вздрагивающие плечи. Откуда же ты взялся на мою голову?.. Наверно, однажды я об этом узнаю… если не будет слишком поздно.

Я в последний раз взмахнула крыльями и замерла в паре шагов от пола, рядом с ледяным цветком. Молчун при виде нас подпрыгнул и залился радостным карканьем. Парень, вздрогнув, уткнулся носом в полы моего плаща.

— Спускайся, — терпеливо попросила я. — Только осторожно, не поскользнись снова.