— Но я не знал! — оправдывался тот. — Сами видите, тут строительные леса повсюду.

— И что?

— Они в одном месте подгнили. И строительный мусор с них полетел вниз. Все то, что строители затащили наверх.

— Это черт знает что такое!

— Не ругайтесь! Вы в доме божьем! — испугался экскурсовод.

Но помощнику капитана было решительно все равно. Он высказался в таком духе об этом месте, что у некоторых особо впечатлительных пожилых пассажиров и пассажирок немногие оставшиеся на головах волосы встали дыбом.

— За порядком следить надо, а не хренью маяться! — вопил разбушевавшийся помощник. — Экскурсии они тут водят! Ремонт сначала сделайте, а потом уж людей заманивайте. Убийцы!

— Так откуда деньги на реконструкцию храма взять? — оправдывался гид. — Только с туристов и живем. Еще год назад тут и строительных лесов не было. А теперь реставрация вовсю идет!

— Денег жалеете! Гнилье поставили! — ревел помощник. — Года не простояли леса, а уже людям на головы рушатся!

— Но ведь все, с божьей милостью, закончилось хорошо.

— Ага, хорошо! Еще неизвестно, что у девки внутри. Башкой-то она явно поехала. Вишь, в больницу не хочет!

Воспользовавшись тем, что всем было явно не до них, спор шел вокруг Ниночкиной госпитализации, подруги прошмыгнули в церковь. Их интересовала одна вещь: строительные леса рухнули сами или им кто-то помог? Забраться по ним наверх оказалось не так-то просто. И дело было даже не в отсутствии ловкости у девушек и умении карабкаться по деревянным конструкциям. Просто им все время казалось, что вот-вот у них под ногами раздастся предательский треск, и они вместе с досками полетят вниз. А чуда на их долю уже не останется! И будут они лежать неподалеку от Ниночки, тихие и бессловесные, с множественными переломами. А их дальнейшая судьба даже не вызовет таких шумных дебатов. Куда их везти дальше, двух мнений не возникнет. Отправят в местный морг, и все дела.

Кроме того, следовало двигаться крайне аккуратно и бесшумно, чтобы не привлечь к себе внимание сгрудившихся возле Ниночки людей. Им также могло не понравиться, что у них над головами кто-то топает по ненадежным строительным лесам. Кто и зачем?

Но в конце трудного и опасного пути подруги получили достойное вознаграждение за свою отвагу. В том месте, где начинался провал, на досках был четко виден свежий спил.

— Их кто-то подпилил! — ахнула Леся. — Чтобы они свалились!

Кира при виде свежего спила, как ни странно, ничего не сказала, но помрачнела и глубоко задумалась.

— Пошли отсюда.

Пока подруги спускались вниз, Кира не произнесла ни слова. Не стала разговорчивей она и после того, как девушки вышли из церкви. И побрели на ту самую лужайку, где Маша получасом раньше собирала свои цветочки. Тут было тихо, а в церкви теперь могли обойтись и без них. К тому же подругам не хотелось лишний раз попадаться на глаза Маше и Ниночке. По крайней мере до того, как ситуация не прояснится хотя бы отчасти.

— Ты чего? — теребила непривычно молчаливую подругу Леся, когда ей надоело гадать, о чем там думает Кира. — Ты мне скажешь или нет?

— Скажу. Скажу — похоже, у нас возникла проблема.

— Конечно, тоже мне открытие! Конечно, проблема. Ниночку чуть не убили.

— Дело не в этом.

— А в чем же? — удивилась Леся.

— У преступника, похоже, есть сообщник.

— Ясное дело! Дима и нанял преступника.

— Нет, не Дима. То есть не только Дима.

— А кто еще?

— Не знаю пока. Но этот человек не плывет с нами на теплоходе, а движется… м-м-м… параллельно.

— Как это? На чем?

— На машине, я думаю.

— И что за человек?

— Не знаю, кто он. Но именно этот человек и подпилил строительные леса, которые свалились на голову Ниночке.

— Думаешь?

— Тут и думать нечего! — вспыхнула Кира. — Никто из пассажиров или команды теплохода не успел бы добраться до церкви, подпилить леса, а потом скинуть их и строительный мусор на голову Ниночке.

И тут Кира снова оцепенела.

— Что с тобой?

— Ниночка, — прошептала Кира. — Ничего не понимаю. Почему Ниночка?

Леся тоже задумалась. В самом деле, при чем тут Ниночка, если убить планировали Машу? Преступник не мог перепутать девушек. Они были совсем разные. Ниночка высокая и анемичная. А Маша просто чахлый цветочек, перекрасившийся зачем-то в брюнетку. Ни ростом, ни лицом, ни прическами подруги друг на друга не были похожи. Если издалека, в сумерках со спины их еще и можно было перепутать, то днем всякая ошибка исключалась.

— Ты понимаешь, что происходит? — произнесла Кира. — Убить хотели именно Ниночку!

— Кто?

— Откуда я знаю?

— А зачем?

Кира рассердилась.

— Если я даже не знаю, кто это сделал, то откуда мне знать — зачем?! — воскликнула она. — Одно ясно, Ниночка теперь вне подозрений, раз она сама пострадала, чуть не погибла.

— И мы можем открыться Маше? — искренне обрадовалась Леся.

— Думаю, что время пришло. Раз преступников не один и даже не два, а трое, то нам против них вдвоем не выстоять. Чисто физически за всеми не уследить.

— Трое преступников? И кто же они?

— Считай сама, — предложила Кира. — Дима, который, собственно говоря, и затеял устранение жены, на больничной койке. Остается, предположительно, женщина, которая и должна будет привести в исполнение замысел Димы. Еще некто на теплоходе, кто наблюдает за Машей и ее подругой. Он же корректирует действия сообщника, находящегося на суше. Этот действует решительно, как видишь.

— Другими словами, опасность подстерегает не только Машу, но и Ниночку?

— Выходит, что так.

— И угрожает она им только на остановках?

— Думаю, что да. Но расслабляться и в пути не стоит.

— А Дима? — спросила Леся. — Его мы не считаем? Ты сказала, он на больничной койке.

— Пока. А когда поправится? Возможно, их будет четыре.

Леся в этом что-то сомневалась. В последний раз, когда она звонила матери Димы, тот был совсем плох. Она сидела возле него, и Дима в сознание так ни разу и не пришел. И врачи начали отводить глаза, когда встречали в коридоре бедную женщину. Что и говорить, симптомы были весьма пугающие.

— И все равно, даже если и не поправился, все равно вредить может, — настаивала Кира. — Одним фактом своего существования. И что за человек такой вредный?

Кира озабоченно уставилась на Лесю, словно та была виновата в том, что не раскусила вовремя Диму. Не поняла, что он за фрукт.