— А еще он проговорился, что убийца сначала заберется в каюту, а потом избавится от улик?

— Устроив кораблекрушение? Да, помню.

— Ну вот! Выходит, что это должна быть женщина. И женщина молодая и достаточно энергичная.

— И что?

— Вот я и думаю, а вдруг это Ниночка?

— Что-о? — вытаращила глаза Леся. — Ниночка — это и есть киллер, нанятый Димой?

— Да.

— Но с какой такой стати Ниночке убивать подругу?

— А с такой — такой, что она должна Мане много денег! Помнишь, сама призналась, что деньги на фирму и ее гобеленовый цех дала ей Маня! А если Маня умрет, то долг аннулируется. Дима, как наследник Мани, спишет его для своей сообщницы. Понимаешь?

Леся удрученно молчала. Весь день она жила мыслью о том, что вечером они с Кирой пойдут к Ниночке и Мане и облегчат свою душу, поделившись с теми тайной. И что теперь? Выясняется, что верить никому нельзя. И весь груз придется тащить самим и дальше. В одиночку!

— А почему нельзя поговорить с одной Маней? — тоскливо спросила она.

— Как ты не понимаешь! Нельзя! Она разволнуется, начнет поглядывать на Ниночку с подозрением, та что-то учует. И станет в десять раз осторожней и во столько же раз опасней.

Леся снова вздохнула.

— Разве я не права? — спросила Кира у подруги. — Не слышу ответа.

— Права, — вздохнула Леся. — Наверное, права. Но что же нам делать?

— В каком смысле?

— В прямом! Если мы не говорим Мане и Ниночке правду, то какого черта мы делаем на корабле, нам придется от них прятаться. Сегодня мы, возможно, чудом не попались им на глаза. Но завтра такого чуда может не случиться.

— Правильно! Нам на завтра нужно замаскироваться, — воскликнула Кира. — Ведь нам придется ходить за Маней буквально по пятам, чтобы не допустить несчастного случая.

— А почему ты думаешь, что это будет несчастный случай?

— Не знаю. Такое у меня предчувствие.

Леся покачала головой. Предчувствия редко обманывали Киру. Разумеется, когда речь не шла о Великой Любви. Ее Великой Любви и обязательно с большой буквы. Вот тогда Кира обманывалась с легкостью и даже каким-то удовольствием, принимая за Посланца Большой Любви самых обычных проходимцев с Большой Дороги, которые с этой Любовью и рядом не стояли и даже слыхом о ней не слыхивали.

Ну вот, а во всех других жизненных ситуациях Киру ее чутье не подводило. Однако несчастный случай или какие там другие неприятности поджидали бедную Маню, а замаскироваться ее спасительницам все равно было необходимо.

— И тогда, в самый ответственный момент, мы как выпрыгнем! — сделав страшные глаза, воодушевленно пообещала Кира. — Как выскочим! Как полетят от преступников клочки по закоулочкам.

— Детские сказки, — проворчала Леся. — Как это мы вдвоем сумеем противостоять матерой преступнице? Нужно поставить в известность команду и капитана!

— Ага! Еще чего придумай! И заодно уж сообщим им, что мы с тобой никакие не Виола и Вика.

Леся удрученно засопела. Собственная стезя преступницы, на которую она недавно стала, невыносимо ее угнетала. А близость тюремных нар стала до того реальной, что Лесе казалось, будто она даже ощущает запах баланды и слышит перешептывания своих преступных товарок.

Кстати, о судьбе своих двух пленниц, оставленных на берегу, подруги позаботились. Едва теплоход отчалил от берега, как Кира набрала номер московской милиции. И сообщила, что на заболоченном участке земли в порту раздаются какие-то стоны и мольбы о помощи. После этого она сделала еще два контрольных звонка. И в конце концов ей сообщили, что наряд давно выехал.

— Одной проблемой меньше. Их найдут, спасут, и все будет в порядке.

Но оставалась еще проблема изменения их внешнего облика. И хотя в этом они были большие специалистки, могли дать сто очков вперед любым шпионам и агентам вражеских разведок, но вот арсенал подручных средств у них был очень уж невелик.

— И что мы захватили с собой? — рассматривая разложенные на койке вещи, пробормотала Кира. — Так, посмотрим. Что это у нас?

— Автозагар.

— Отличная штука! Намажемся ею несколько раз, превратимся в негритосок. Мама родная нас не узнает.

— Ты превратишься, — напомнила подруге Леся, — а я вряд ли.

Действительно, на нежную Лесину кожу загар прилипал из рук вон плохо. Совсем скверно ложился. И автозагар в этом смысле был ничем не лучше обычного загара. Так что золотисто-кремовую бутылочку «AMBRE SOLAIRE» Кира отложила для себя.

— А для тебя остаются темные очки и… что это?

С этими словами Кира с изумлением извлекла за длинные пряди нечто, переливающееся белым золотом.

— Не трогай! — кинулась к ней Леся. — Это мое!

— Леся, это что — парик? — опешила Кира. — Ты носишь парик?

— Не парик, а шиньон. А еще точнее — накладка. Сейчас!

И Леся ловко выхватила из рук подруги накладку с длинными волосами и нацепила ее себе на макушку. И закрутилась, красуясь перед подругой, насколько это позволяли скромные размеры их каюты.

— Вуаля! Раз — и готово!

— Потрясающе! — оценила Кира новое приобретение своей подруги.

— Мне идет?

— Совсем другая женщина! Красотка! А как за ними ухаживать? Они натуральные?

— Скажешь тоже! Стану я цеплять на себя чьи-то подозрительные волосы, — насупилась Леся. — Не говоря уж о том, что их стригут в лучшем случае с индианок или вьетнамок.

— А в худшем с кого? С трупов?

Леся содрогнулась.

— Будем исходить из лучшего, — быстро сказала она. — Волосы стригут с индианок. А ты представляешь, какие у них волосы?

— С насекомыми? — предположила Кира.

Лесю передернуло вторично.

— И это тоже, — вяло промямлила она. — Ну, а еще что с ними не так?

— Они жесткие и черные?

— Вот именно! И как их ни крась, все равно будет заметно, что это не волосы настоящей блондинки. А стоят они столько, что мама не горюй!

— И ты купила фальшивые?

— И очень довольна. По крайней мере, не мучают никакие дурные мысли о судьбе их бывшей обладательницы.

— Тоже верно. Да и выглядят они отлично! Ходи так всегда. Тебе идет.

На лицо Лесе было решено нацепить очки, будто бы у нее болят глаза. И кепочку, якобы от солнечного удара. У светловолосых блондинок солнечный удар — это не редкость. И хотя лето уже заканчивалось, солнце днем шпарило все равно еще ярко и могло нанести ущерб особо чувствительным натурам вроде той, какой собиралась прикинуться Леся.

А Кира, хотя и была обладательницей роскошной рыжей гривы, принялась умащать автозагаром свое лицо. Она быстро смуглела и на солнце, и в солярии и надеялась, что хваленое средство тоже не подведет. На упаковке было написано, что средство впитывается два часа. Так что Кире было чем занять себя весь вечер. Она мазала себя, втирала, распределяла равномерно, чтобы не осталось пятен. Потом сушила, снова мазала и снова сушила.