с фаррисами, а жаль… ведь жизнь с кочевниками многому меня научила, позволила мне найти свое призвание. Я верю, что мой долг — это помощь другим людям, а также воспитание нового поколения Хранящих. Хранящих, которые будут достойно служить своим Перворожденным. К тому же я исследователь и воин. И этот путь я также принял благодаря своему наставнику-кочевнику. Признаюсь, дорогая Цефея, что в тяжелый час испытаний воспоминания о моей семье, о друзьях и наставниках, придают мне силы. Отец любил повторять, что Иона — сильнее Хранящих и лишь недавно я стал осознавать, в чем была сокрыта ее сила. Она никогда не осуждала людей и прощала им ошибки. Она следовала зову своего сердца, в унисон живущего с ее рассудком. Ее обошла стороной участь, знакомая нам с тобой. Она была лишена сомнений, которые терзают наши с тобой души. Ее мысли, так же как и чувства, были чисты. Думаю, что из-за этого дара мой отец и полюбил травницу Хоэля. Он был пылким и страстным Хранящим, но Иона сглаживала шероховатости его характера, придавая силам Ахерона глубину. Теперь ты знаешь, зачем я рассказал тебе о своей жизни, Цефея. Мне знакомы чувства, испытываемые тобой. Быть может, я не совершенен в своем искусстве Хранящего, однако, обуздать свой нрав я смог. Голоса подчиняются мне не потому что я овладел навыком управления ими, а потому что я сумел очистить свою душу от лишних эмоций. Теперь же, с твоего позволения, я бы хотел обучить тебя этому. Что скажешь?

Он протянул Цефее руку и девушка улыбнулась. Безграничная благодарность переполняла ее сердце. Ей стало стыдно за осуждение, которому она подвергла Рубина и противно от воспоминаний о злости, которую испытывала, когда тот отказался быть с нею. Рубин, оставаясь искренним и честным, верил в Цефею с первого дня ее жизни в Айре. В тяжелый час он с готовностью приходил к ней на помощь, подсказывал, советовал и залечивал раны. Но никогда не осуждал ее. Это был истинный наставник духа и мыслей. Негромко посмеявшись над своей нерешительностью, девушка дала руку другу и кивнула, отпуская сомнения прочь.

Глава десятая

Рубин просыпался в час, когда на восточном крае небес появлялась тусклая полоска рассвета. Одевшись и приведя себя в порядок, он шел в комнату Хранящей, будил ее и, разделив с ней завтрак, приступал к обучению.

Утренние часы были временем спокойствия. Рубин говорил, что после сна тело Хранящего нуждалось в медитации и прогулке. «Если ты будешь относиться к голосам как к оружию — они, в конце концов, возьмут над тобой верх, — произнес Рубин, растягиваясь на траве за домом, — я же прошу тебя увидеть в голосах силу всей жизни». Первую четверть часа Хранящие лежали на земле, наблюдая за неторопливым танцем голосов. Цефея с сомнением относилась к процессу, называемым Рубином «медитацией», но уже через три дня девушка ощутила их действие. Спокойствие и уверенность овладевали ее разумом. Поделившись своим наблюдением с другом, она с удивлением заметила, как его лицо озаряет улыбка.

— Я знаю, что ты не верила в успех этих двадцати минут. — Признался Рубин. — Но я счастлив слышать, что ты так быстро достигла успеха. В свое время мне понадобились недели…

— Но что нам может дать медитация? — спрашивала Хранящая. — Я думала, мы будем учиться сражаться голосами.

— Верно. — Спокойно отвечал избранник Файро. — Эниф учил тебя владеть голосами. Он показал тебе, как использовать потоки в сражении точно также, как мы используем клинки и копья в битвах против врагов. Но твоя проблема кроется глубже. Лишние мысли тебе мешают управлять голосами. Ты можешь продолжать стучаться в запертую дверь и когда-нибудь ты подчинишь голоса. Однако, я должен предупредить: переломив себя, ты добьешься желаемого, но это неминуемо приведет к трагедии.

Каждое слово Рубина было правдой — Хранящая ощущала, что путь, предлагаемый Энифом губителен для нее. Осознавая это, она прислушивалась к предостережениям друга и, в конце концов признала, что методы Энифа зашли в тупик. Она нуждалась в другом подходе к изучению голосов.

— Мои слова расстроили тебя. — Заметил Рубин. — Прошу, выслушай меня и поверь каждому слову. Есть иной путь. Я предлагаю познать природу сил, дарованных тебе Перворожденным. Ты должна увидеть, что голоса — не только оружие разрушения, они еще и инструмент созидания. Предлагаю тебе окрепнуть духом, мыслями и только тогда вновь возвращаться к управлению голосами. Если ты все сделаешь правильно, тебе удастся направить протоки в нужное русло. Но для этого спокойствие, уравновешенность, твердость духа должны стать основой твоих сил. Я предлагаю тебе стать руслом для реки голосов.

После медитаций наступало время конных прогулок, во время которых Хранящие непринужденно поддерживали беседы о Архарии, воинах и королях древности, практикуя тэлирский язык. Нередко прогулки превращались в охоту, в результате которой Рубин подстреливал дичь. Тогда, во время обеда, следовавшего за тэлирскими беседами, стол Хранящих украшало свежее жаркое. Трапеза, сопровождалась историями избранника Файро о приключениях, друзьях, удивительных явлениях природы и потому пролетала незаметно. Еще несколько месяцев назад, будучи безымянной пленницей покоев Рубина, Цефея не могла предположить, что спустя годы ей суждено вспоминать часы изнуряющих тренировок, перебирая их в памяти, словно четки. И, вторя судьбе тысяч влюбленных, Хранящая будет улыбаться, вспоминая смущение, с которым она встречала каждое неосторожное прикосновение Рубина. Волей Судьбы воспоминания эти сохранились в памяти Хранящих, хотя могли быть навеки запечатаны в безмолвном прошлом.

С первой минуты тренировок Рубином были установлены необычные правила. Он просил Цефее снять наручи и, услышав отказ девушки, сам стянул их с ее тонких запястий.

— С этого дня и до возвращения Энифа я твой наставник. — Напомнил он. — Если я прошу тебя снять наручи — ты должна исполнить мою просьбу.

— Это единственная твоя защита в сражениях со мной. — Раздраженно заметила Цефея. — Уже забыл, как я едва не убила Энифа?

— Я все помню. — Кивнул Рубин. — Но я защищен от тебя и без заговоренных наручей. Ты никогда не причинишь мне зла. Я верю в это. Прошу и тебя в это поверить.

Исключение заговоренных наручей из тренировок, не было единственной особенностью обучения. Рубин запретил пользоваться Цефее голосами и сражения Хранящих проходили на мечах. К тому же, вопреки ожиданиям избранницы Рагнарека, Рубин оказался воином, превосходившим в своем мастерстве Энифа. Едва начался бой, Цефея сделала выпад, нанесла удар, поставила блок и, спустя мгновение лежала на лопатках, следя за течением облаков в небе. В сражениях на мечах красноволосый Хранящий не знал себе равных. Он бился как дикий