зверь, в крови которого на уровне инстинкта был заложен навык нападения. Каждый его шаг сопровождался силой и грацией, меч крушил врагов мощью могучих ударов, а скорость, с которой протекала битва, была столь велика, что Цефея, едва успевая отражать удары наставника, рано или поздно была прижата к земле. Сверкающие дуги, оставленные его клинком, со свистом рассекали воздух, грозя отсечь Цефее пальцы или вспороть живот. Тихо посмеиваясь над непоседливостью подруги, Рубин раз за разом прерывал бой, останавливая кончик меча в дюйме от тела Хранящей. Раздосадованная чередой неудач, Цефея бросила меч в траву и с раздражением призналась: «С Энифом мое сражение было дольше!».

— Эниф могущественный Хранящий, — согласился Рубин, поднимая брошенный меч, — но он не самый умелый воин. Ты забываешь, что я воспитывался кузнецом и кочевниками, а уже после — повторил судьбу всех молодых Хранящих, переняв знания капитанов Имперской армии. Я знаю об оружии столько же, сколько Эниф знает о голосах. Ты отлично сражалась со мной. Твой наставник хорошо обучил тебя. Но твой навык далек от совершенства. Нужно больше старания. И еще больше — терпения.

Переводя дух, девушка опустилась на траву. Она не раз слышала истории о Имперской Академии, в которой десятки лет обучали Хранящих. Почтенные старцы воспитывали истинных избранников Перворожденных. Тех, что могли обуять мощь голосов, подчинить потоки мыслям и без страха нести знание своего бога. Цефея, задумавшись о том, сколько времени на обучение может уйти у нее, отчаялась: «Мне понадобиться годы…» — прошептала она.

— Все так. — Согласился Рубин, присаживаясь рядом. — У любого другого на это ушли бы годы. Только не у тебя. — Решительно заявил Рубин. — Ты многому научилась за месяцы, проведенные в Айре. Я с трудом угадываю в тебе девушку, проснувшуюся в моих покоях в первый день весны. Забудь, наконец, о сомнениях и доверься мне и Энифу. Когда-то кочевники поделились со мной многими тайнами. Пришло время поделиться этими знаниями с избранницей Рагнарека.

Цефея не уставала изумляться Рубину. Он всем сердцем верил в силы Хранящей, делился с девушкой известными приемами и уловками; показывал ей давно заученные шаги, пассы и стойки специальных гимнастик; знакомил с различными видами оружия и помогал выбирать наиболее подходящее для девушки. Так, благодаря другу, Хранящая подобрала полуторный меч, заточенный кузнецами далекой Хильмарии, а также тонкий, длинный кинжал, который без труда можно было спрятать в голенище сапога или складках платья. Хорошо сбалансированный клинок, не обремененный тяжестью вензелей и украшений, обещал стать в руках Цефеи грозным оружием. В довесок к прочим навыкам, Рубин, поведал ей еще одну тайну, раскрывая секрет сафирских воинов. Некоторые удары клинком Хранящий подкреплял силой призванных голосов. Остановить такую атаку было крайне сложно. Щит противника раскалывало надвое от тяжести наносимого удара, а мечи, попавшие под взмах клинка Рубина, могли быть превращены в осколки.

— Воинов Сафира считали берсерками благодаря этим ударам. — Пояснил Рубин, утирая рукавом пот со лба. — Они могли раскрошить кулаком череп имперца или проломить его кирасу. Но, несмотря на все могущество воинов, их родные земли были покорены сначала шаманами, а затем и Империей.

Хранящей было хорошо известно, что избранник Файро не одобрял жестокие методы преподавания, к которым прибегал Эниф. Однако, Рубин не позволял себе обсуждать действия эльфа с его ученицей. К тренировкам Хранящие приступали после обеда, заканчивая их в кромешной тьме, когда хижина и граница круга, очерчивающая место тренировок, тонули во мраке надвигающейся ночи. Не позволяя себе резких высказываний или хлестких ударов, застающих врасплох, Рубин мягко наставлял Цефею, указывая ей на недочеты и ошибки. Он твердой рукой поправлял боевую стойку ученицы и останавливал ее неверные удары, вовремя выставляя блок. Клинок, безоговорочно подчиняясь хозяину, нередко вспарывал рукав куртки или рубаху, но ни разу не ранил Цефею. Хранящий был строг и сосредоточен, но всегда справедлив. Он позволял Цефее наслаждаться обучением, не форсируя события. «Все идет своим чередом» — говорил наставник. Постепенно шрамы и синяки, напоминающие о былых тренировках с эльфом, бесследно исчезли. Теперь избранница Рагнарека испытывала лишь боль перенапряженных мышц и уставших суставов, но после всех пережитых мучений, эти страдания казались ей верным свидетельством успешного обучения. Однако, очень скоро, Цефея заметила, что кожа на ее ладонях стерлась от оплетки меча, который она подолгу не выпускала из рук, сражаясь с Рубином на тренировках. Едва заметив кровь, Хранящий остановил бой.

— Увы, от этих ран я не могу тебя уберечь, — произнес он, осматривая ладони девушки, — тебе придется немного потерпеть боль и подождать до тех пор, пока твои руки не огрубеют и не перестанут чувствовать рукоять клинка…

Казалось бы, как Хранящая могла пересечь границы своих возможностей? Но Цефея переборола себя. Рубин видел то усердие, с которым его ученица проводила тренировки. Отмечая первые успехи Цефеи, Рубин раскрыл ей тайну кочевников и рассказал, что секрет их сил заключался в песнях, которые воины напевали во время сражения. Ритм мелодий задавал такт дыханию и ударам. Шаги, благодаря строкам песни, приобретали уверенность и легкость. «Четкость и слаженность можно достигнуть, освободив свой разум от лишних мыслей. — Говорил Рубин. — Музыка помогает в этом. Ты знаешь достаточно песен, чтобы попробовать свои силы в этом сражении». Так, негромко напевая старинные баллады, Цефея постигала мастерство воина. Конечно, первые ее попытки не увенчались успехом, но настойчивость сделала свое дело. Стремительно постигая тайну кочевников, Хранящая поражала своего наставника новыми успехами. Через несколько дней сражение с Цефеей стало испытанием даже для Рубина. С трудом избегая клинка Хранящей, Рубин совершил непростительную ошибку, открывшись под удар во время выпада. Используя шанс, девушка нанесла удар, остановив клинок под ребром друга.

Зеленые глаза Хранящего сверкнули, он замер, едва не напоровшись на меч. Его взгляд скользнул по лезвию к рукояти, а затем на Цефею, пораженно застывшую в полушаге от наставника.

— Ты победила. — Объявил Рубин, побеждено поднимая руки к небу.

Цефея, впервые испытав вкус победы, крепко обняла друга и благодарила его. После этого дня Хранящая с каждым часом тренировки крепла духом, утверждаясь в своих силах. На тренировки она приходила с твердым осознанием своих возможностей. Наблюдая за ходом обучения, Рубин убеждался, что победа была необходима Хранящей как доказательство успешного совершенствования ее навыков.

Шел двенадцатый день наставничества Рубина. Безветренный день не грозил дождем и Хранящие, накинув на себя легкие летние костюмы из светлых тканей, отправились на конную прогулку по окрестностям Алморры. На этот раз беседа друзей не затрагивала историю Айры или древних королей. Друзья обсуждали последние события их жизни в лесной хижине. Впервые практикуя тэлирский