Добираясь на такси до теткиного дома, я с любопытством разглядывала проносившиеся за окнами автомобиля виды. Меня поразило, что суперсовременные здания стоят рядом с деревянными развалюхами; что на улицах полным-полно памятников разнообразным одиозным деятелям советской эпохи, которые, мягко говоря, не украшают город, а скорее наоборот; что в моде здесь тигровые расцветки, которые в Москве отошли еще в прошлом сезоне.

— Ты какие больше любишь — с капустой или с яблоками? — задала мне Мила вопрос, едва я только перешагнула порог. — Есть еще рулет с маком…

Похоже, мне здесь были рады. Я опустила в прихожей дорожную сумку, набитую вывезенным из части спецснаряжением, и почувствовала, как с меня спадает не только физическая тяжесть.

Да, здесь я смогу отдохнуть. И, похоже, я действительно проголодалась.

Запах был такой аппетитный, что ноги сами привели меня на кухню, и я украдкой отщипнула кусочек от прикрытого полотенцем горячего пирога.

— …Значит, так суждено, — констатировала тетя, выслушав мой рассказ о новой супруге отца. — Я даже припоминаю эту дамочку. Да-да, было у нее в глазах что-то такое… стервозное…

Мила, несмотря на свои шестьдесят с длинным хвостиком, вела себя как двадцатилетняя девчонка. Ее энергии и жизнелюбию завидовала даже я — все ей казалось заслуживающим внимания, интересным и поучительным. Мила всегда была в курсе того, что происходит в городе, отчасти благодаря своему социальному положению (она преподавала в юридическом), отчасти из-за любопытства.

Пенсионный возраст не оборвал ее карьеру, как это нередко случается. Мила иногда читала лекции в родном вузе, но большую часть времени консультировала студентов на дому, зарабатывая себе на жизнь.

Первую неделю я позволила себе погрузиться в блаженное ничегонеделание, но потом решила, что стоит начать подыскивать работу.

Мила застала меня за просмотром газеты рекламных объявлений.

— Не трать времени, солнышко, — быстро просекла она мои намерения, — это все гербалайф в той или иной разновидности.

— А вот это?

Я ткнула пальцем в объявление, помещенное в красивой рамке.

«Организации требуются…» — начала читать тетя, нагнувшись над моим плечом и тут же потеряла интерес к напечатанной информации.

— Тоже не годится?

— Конечно! — заверила меня Мила. — Там же не указано название организации. А это значит, что фирма «левая». Тебе придется делать двойную работу за ползарплаты, пока ты не хлопнешь дверью и на твое место не возьмут такую же доверчивую девочку.

Мила взяла у меня из рук газету, сложила ее пополам и прицельным движением закинула в мусорную корзину возле своего стола.

— Если тебе так уж хочется поработать, — сказала она, хитро прищурившись, — я могу тебя пристроить. Ты же ведь знаешь английский?

— А также французский, немецкий, итальянский, — добавила я.

— Вот даже как? — с уважением посмотрела на меня тетушка.

— Еще иврит со словарем и некоторые славянские, — смущенно завершила я список.

— Столичное образование, что тут сказать, — без тени иронии констатировала тетя. — У вас ведь был какой-то военно-дипломатический колледж?

— Можно сказать и так, — осторожно согласилась я. — Только очень широкого профиля.

Мне вовсе не хотелось посвящать тетю Милу в подробности моей учебы. Во всяком случае, с самых первых дней моего пребывания в этом городе.

— Понятно, — кивнула Мила. — Вот и будешь преподавать английский. Сейчас это стопроцентно затребованная работа, попадаются и состоятельные клиенты. Так что можешь приниматься за дело. А промоушн — так, кажется, это называется — среди своих знакомых я тебе обеспечу. Лучшая реклама, поверь мне, дорогуша.

И действительно тетины знакомые обзвонили своих знакомых, те, в свою очередь, своих, так что информация о специалисте, в совершенстве владеющем иностранными языками, выпускнице (тут тетушка слегка преувеличила) столичного вуза «с дипломатическим уклоном» (именно так это звучало в ее интерпретации), стала распространяться с геометрической прогрессией.

Первые две недели я работала по шесть часов в день, следующие две — по восемь, а когда дело дошло до десяти часов в день без выходных, я стала отказываться от предложений, ссылаясь на занятость.

Досуг у меня складывался весьма своеобразно. Я с головой ушла в чтение детективной литературы. Моя тетушка была в этом отношении настоящей наркоманкой — то есть идеальным читателем.

Не знаю, как милиционеры и следователи относятся к детективам. Наверное, им хватает соответствующей реальности и не возникает сильного желания во внерабочее время погружаться в ту же стихию.

А насчет юристов я теперь могу быть уверена. Этот клан знает толк в детективах.

Библиотека моей тетушки насчитывала сотни томов в темных и глянцевых обложках, причем Мила не уставала ее пополнять с пенсии или денег, полученных за лекции и консультации. Мало того, происходил своего рода круговорот детективов среди ее знакомых — поскольку все купить было невозможно, прочитать же можно было почти все, Мила с ее подругами разделили между собой серии и авторов и постоянно обменивались прочитанными томами.

И я пристрастилась к этой заразе. Теперь не проходило вечера, чтобы я не проглатывала один небольшой роман. На это у меня уходило часа два-три, и, если день выдавался тяжелый и читать не было сил, я начинала чувствовать, что мне чего-то не хватает.

Не могу сказать, что меня вполне устраивала реалистическая часть большинства произведений, особенно если интрига носила шпионский характер.

На своем опыте я знала, что в жизни все гораздо проще, грубее, грязнее и никакой романтикой тут за версту не пахнет.

Впрочем, меня привлекала именно стихия неправдоподобия. Я словно бы окуналась в сказку для взрослых и находила наслаждение именно в распутывании замысловатой интриги, если книжка была крепко сколочена.

Однажды я поймала себя на мысли: а не то же ли самое происходило со мной?

Ведь детектив, как правило, строится на всего лишь одном приеме — ты, читатель, владеешь всей информацией, но в отличие от сыщика не можешь правильно ее интерпретировать. Ты не знаешь, что именно ты знаешь, не можешь правильно отобрать и оценить наличествующую у тебя информацию. И весь фокус в том, что тайна лежит на поверхности, а ты смотришь в другую сторону.

Но ведь и я сама являлась для себя такой же закрытой шкатулкой, ключа от которой у меня не было. И только это злосчастное тестирование, после которого мне предложили учебу в разведподразделении, дало мне возможность открыть в себе то, что было известно обработчикам тестов гораздо раньше меня.

Тетушка Мила, будучи человеком весьма осведомленным и хорошо информированным, постепенно ввела меня в курс городской жизни.

В провинции, оказывается, происходит то же самое, что и в столице, разве что масштабы событий различаются. Та же непрерывная борьба за власть и сферы влияния, те же блокировки и разрывы, то же взаимное подсиживание, та же война всех против всех, чередующаяся со временными перемириями. Плюс, естественно, неизбежный процент сугубо местного маразма.