– Мог, – согласно кивнул головой Валерка.

– А с самой последней версией я познакомился буквально несколько лет назад, – продолжил Зденек. – Ее автор доктор Ли Иллис из Англии. Он считает, что во всем виновата порфирия – болезнь, вызываемая генетическими нарушениями. Такие больные не могут переносить солнечный свет, от него их кожа покрывается язвами, разрушаются нос, уши и даже пальцы. А вот зубы становятся красного цвета. Одновременно возможны психические расстройства. Теперь представьте человека с обезображенными болезнью лицом и телом, заросшего волосами, любая процедура удаления которых для него очень болезненна, выходящего на улицу только ночью, да еще и немного или много не в себе. Разве этого не достаточно, чтобы кто-то увидел в нем оборотня?

– Вполне, – опять согласился Валерка. Верка сидела, вглядываясь в угольки костра, и молчала.

– Тем более что в конце Иллис приводит замечательный аргумент: единственная страна, где, по его сведениям, не существует легенд об оборотнях, это Цейлон. И там же ни один доктор никогда не встречал больных порфирией.

– Убедительно. Особенно последний факт. – Валерка звонко пришлепнул комара на лбу.

Зденек поднялся, обошел костер, глянул на молчащую Верку.

– А почему не выражает согласия наша дама? Или она настроена более мистически?

– А я вот думаю, как объяснить…

– Что объяснить? – переспросили в голос Зденек и Валерка.

– Настоящих оборотней. Которые не ваши порфириты, не маугли и не скачущие на четвереньках сумасшедшие.

– А герои любимых волшебных сказок, – иронично подхватил Валерка.

– Да нет, думаю, реальности.

– А что, самой приходилось видеть? – тем же тоном продолжал Валерка.

– Мне – нет, а вот моей бабушке – да.

– Ну вот, сейчас мы и послушаем бабушкину сказку в исполнении ее внучки.

– Не надо так иронизировать, Валерий, – остановил его Зденек с улыбкой, – а то единственная наша дама обидится, а наука в моем и твоем лице, как принято у вас говорить, не обогатится еще одним замечательным фактом. Пожалуйста, Вера, мы вас слушаем.

– Так вот, несмотря на все ваши насмешки, этот оборотень жил в нашей деревне, когда бабушка была еще молодой. Жил он один, и за калитку его глухого двора никто ни разу не ступал. Как и почему он стал оборотнем, не знал никто, но все его так и звали – Оборотень. Не любили его, конечно, в деревне страшно, но боялись и потому не трогали. Зимой деревню в полнолуние окружали волки и выли так, что кровь в жилах леденела. Но к полуночи замолкали, и ходил слух, что это было после того, как Оборотень выходил задами на околицу. Будто бы кто-то видел. И не просто выходил, а кувыркался на снегу до тех пор, пока не превращался в огромного белого волка, и потом уже уводил за собой всю стаю… Вы можете сказать, что это выдумки. – Верка подняла глаза на Зденека, но он не спешил соглашаться с последними словами. – Но был и факт. Мужики решили, что надо как-то бороться с волчьим нашествием. Собрали со всех деньги, купили капканы и расставили вокруг деревни. Как-то ночью многие проснулись от страшного воя, а утром в капкане у околицы нашли отгрызенную лапу. После этого Оборотень целую неделю не выходил из дома, а когда вышел, на правой руке его была рукавица, которую он уже никогда не снимал… – Верка помолчала. – Бабушка говорила, что умирал он страшно. Несколько дней сидел на порожке своей распахнутой калитки и молча плакал. А потом подскочил, побежал в лес. И только вой оттуда донесся. Так его больше никто и не видел.

– С лапой – классический вариант, – заметил Валерка, но уже без особой иронии. Видимо, убежденность и чуть подрагивающий голос Верки как-то незаметно подействовали и на него.

– Классический, – согласился Зденек. – Одна из первых историй подобного типа, с которой я познакомился, рассказывала о друзьях-аристократах, живших во Франции аж в шестнадцатом веке. Во время охоты на одного из них напал волк. Сражаясь со зверем, тот отрубил его лапу, а чтобы рассказ был достоверным, прихватил ее с собой показать поджидавшему на привале другу. Когда же он вытряхнул трофей из охотничьей сумки, то перед потрясенным другом упала отрубленная человеческая кисть. Мало того – на одном из ее пальцев сверкало драгоценным камнем кольцо, которое тот совсем недавно подарил собственной жене. Когда они возвратились домой, жена их не встретила…

– Потому что лежала в спальне с перебинтованной рукой, – подхватил Валерка.

– Совершенно верно. Она во всем призналась, и любящий муж отправил ее на костер… Да, таких историй со времен Средневековья собрался целый пышный букет. Весь вопрос в степени их достоверности…

– Но ведь бабушка сама мне про Оборотня рассказывала. Зачем ей было выдумывать… Тем более что с волками она до самой смерти дружбу водила… – негромко возразила Верка. И добавила: – Одного волка даже ко мне приставила, когда я еще совсем маленькой была.

– Надеюсь, не оборотня, – усмехнулся Валерка.

– Расскажите, расскажите, – попросил Зденек.

– Я тогда еще в школу не пошла, лет пять мне исполнилось, а какие-то напасти недетские разом навалились: то ногу подверну, то головой ударюсь, то корова безо всяких причин лягнет. Как будто кто-то ходит за мной следом и пытается пакости на каждом шагу строить. Кошмары всякие донимали. А к осени и вовсе заболела сильно, целую неделю в жару пролежала. Но потом все стало как-то проходить, налаживаться. Спать стала нормально. И вот однажды ночью проснулась, смотрю, а в самом углу моей комнаты сидит большая серая собака и внимательно так на меня смотрит. Я встала с постели – она исчезла, будто в воздухе растворилась. Ну, я, конечно, наутро все бабушке рассказала. А она погладила меня по голове и говорит: «Ты этой собаки, внученька, не бойся. Она тебя от напастей по ночам сторожит. А утром уходит. Она добрая, не бойся…»

Я и успокоилась. Правда, собаку эту больше никогда не видела. А уже позже, когда подросла, расспросила бабушку перед самой ее смертью, что же это было. «Волк это был, внученька. – Помню, она тогда как-то хитровато улыбнулась. – Волк. Но хороший волк, добрый. Он у меня чуть не в кажном сне под ногами юлил. Я ему и сказала: чем возле ног без дела крутиться, лучше бы девчонку посторожил, нехороший кто-то за ней увязался, как бы совсем не забрал… Ну, он, видно, команду мою и исполнил. Ведь и впрямь помог, оборонил…»

– Я тоже считаю, помог, – добавила уже от себя Верка и вопросительно посмотрела на чеха.

– Очень похоже на работу с мыслеформами, – откликнулся Зденек, – но это уже совсем другая область… Кстати. – Он опять повернул разговор в прежнее русло: – А не описывала ли бабушка внешность того вашего деревенского оборотня?

– Да нет, что-то не помню.

– Дело в том, что раньше существовали определенные приметы, так сказать, критерии вида, – иронично блеснул глазами Зденек, – по которым человека-оборотня можно было определить и до превращения. Прежде всего это густые сросшиеся брови…