Надя горячо поблагодарила за столь щедрый подарок.

— Мы больше не сможем помогать внукам, — сказала свекровь на прощание. — Продай квартиру и постарайся сделать так, чтобы этих денег им хватило до совершеннолетия.

Но Надя решила поступить с «трешкой» на «Планерной» по-другому. Под ее залог она взяла в банке солидный кредит и вложила деньги в покупку небольшой двухкомнатной квартиры на Кутузовском проспекте. После хорошего ремонта квартира выглядела шикарно, и Надя легко нашла иностранного студента, которому сдала ее в аренду за тысячу двести долларов в месяц. Правда, три последующих года вся арендная плата уходила на погашение банковского кредита и набежавших процентов. Зато по истечении этого срока в собственности Надежды оказались уже две квартиры. Она опять проделала тот же фокус с кредитом под залог недвижимости — и приобрела бывшую трехкомнатную коммуналку на «Маяковской». «Трешку» Надя сдала шумному итальянскому семейству уже за две с половиной тысячи в месяц…

В общем, механизм понятен. Надя имела актуальную информацию о продаже квартир из первых рук, а также прекрасно разбиралась в том, какая недвижимость имеет спрос на рынке аренды элитного жилья. На банковский кредит предпринимательница покупала квартиру, ремонтировала ее и сдавала «по-крупному». После того как погашался кредит, доход от квартиры полностью принадлежал ей.

Надя стала рантье: человеком, который живет, сдавая в аренду свою недвижимость. При этом девушка была настоящим виртуозом, она умудрялась извлечь выгоду даже из таких вариантов, которые другим рантье показались бы абсолютно бесперспективными.

Например, в течение полугода Надя, продолжавшая работать маклером в агентстве, искренне пыталась продать хоть кому-нибудь «трешку», расположенную в пяти минутах ходьбы от станции метро «Павелецкая». Но тщетно: покупателей отпугивал вид из окон, которые выходили на складские помещения суконной фабрики. И вдруг Надю осенило: надо сделать в квартире соответствующий интерьер, и она превратится в лакомый кусочек! Девушка сама купила недвижимость и воплотила в ней свои фантазии. В результате квартира, красная цена аренды которой — три тысячи долларов в месяц, сегодня сдается в полтора раза дороже. Но и за пять тысяч она больше двух недель не застаивается, от арендаторов нет отбоя! В чем же причина? Необычный дизайн — квартира оформлена мусором. Под стеклом, которым закрыты стены, размещены жестяные банки, газеты, окурки и прочие отходы. Мебель подобрана соответствующая. В результате хозпостройки за окном «подыгрывают» интерьеру, только усиливая общую идею.

Сегодня чистый доход Надежды составляет около пяти тысяч долларов в месяц. И это при том, что половина средств от аренды уходит на выплату кредитов. То есть через пару лет заработок Щукиной без каких-либо усилий с ее стороны увеличится вдвое. Поистине аренда элитного жилья в Москве — это золотая жила для человека с головой на плечах!

* * *

Последнюю фразу Лиза сказала так гордо, как будто это лично она, а не Надежда Щукина обеспечила будущее своих детей.

Но я все еще не могла понять:

— Что же Надя делает в «Метраже»? С такими-то деньгами!

— Ищет новые варианты! Денег никогда не бывает много.

Я вздохнула. В ударном деле накопления денежных знаков самое главное — вовремя остановиться. Потому что иначе не совсем понятно, кто кем владеет: ты деньгами или деньги тобой.

— Пример Щукиной меня очень вдохновляет, — доверительно сообщила Лиза. — Правда, мне банк кредит не даст, мне нечего оставить под залог. Свою единственную хрущобу как-то боязно закладывать — вдруг вообще окажусь на улице? Но я все равно присматриваюсь к разным вариантам. У нас многие присматриваются…

Я хмыкнула. Ну, кое-кто в «Метраже» не только присматривается, а уже огребает нетрудовую копеечку лопатой. Жилина наживается на афере с липовыми телефонами. Бабиченко впаривал одну и ту же квартиру десятку покупателей. Чем больше я узнаю риелторов, тем меньше верю в людей.

Калерия Семеновна Пыкова, 1942 года рождения, оказалась маленькой и кругленькой пенсионеркой, с ласковой улыбкой на румяном личике. Такая, знаете, уютная бабушка Красной Шапочки, точь-в-точь какую художники рисуют на страницах детских книжек.

— Проходите в гостиную и садитесь, — пропела она мне на ходу, — а я пока чай заварю.

Я вошла в единственную комнату и поморщилась. Пенсионерка явно не страдала патологической аккуратностью. Вещи, среди которых находились немыслимые для городской квартиры, в художественном беспорядке валялись по всему пространству. В кресле, например, лежала изъеденная ржавчиной брезентовая палатка, на полу около окна я заметила горку разноцветной керамической плитки, у стены стояла одинокая лыжная палка, а на журнальном столике пылилась целая кипа старых журналов. «Юность, № 4, 1979 год», — прочитала я на том, что лежал сверху.

Признаюсь, что я сама не идеальная хозяйка. И в моей микроскопической квартирке полно предметов, по которым давно плачет помойка. Вот только в своем беспорядке я чувствую себя комфортно, а смотреть на чужой бардак мне почему-то не нравится. Поэтому я сразу же нацелилась на диван — отдаленный оазис порядка в этой захламленной комнате (розовый махровый халат и две засаленные диванные подушки, в далеком прошлом бежевого цвета, не в счет). Однако передо мной возникло препятствие: свернувшись клубком, на диване лежала белая мохнатая собачонка.

Она была из породы тех мелких и вечно дрожащих тварей, которые на улице громко облаивают всех, кто встречается им на пути. Едва я приблизилась, собачонка тут же продемонстрировала свои голосовые способности.

— Кыш! Пошла вон с дивана! — замахала я руками на моську.

Даже не сдвинувшись с места, в ответ собака еще сильнее зашлась в визгливом лае.

Калерия Семеновна что-то прокричала мне с кухни, но за всем этим шумом я ее не расслышала. Во мне начало вскипать раздражение. Да что же это такое творится, люди добрые? Имеет право усталый человек, набегавшийся по мегаполису, присесть на мягкий диван и вытянуть ноги? Или эта радость бытия доступна только маленькой визгливой шавке? Кто из нас двоих царь природы, в конце-то концов?

Я взяла лыжную палку и как следует стукнула ею по дивану рядом с собачонкой. Поднялось облачко пыли, но животное по-прежнему нагло восседало на своем месте и облаивало меня на чем свет стоит. Второй удар — скорее символический — я нанесла уже по визгливой твари. Сначала моська подпрыгнула чуть ли не до потолка, а потом опрометью кинулась на кухню. Оттуда немедленно раздались причитания Калерии Семеновны. Ну вот, сейчас меня съедят с потрохами: я замахнулась на святое.

Уже через мгновение в комнату влетела пенсионерка с собакой на руках.

— Мулечка пошла! — закричала она. — Девочка моя! Радость-то какая! Боже мой, как же вам это удалось?

И она принялась вертеть собаку из стороны в сторону и целовать ее в мохнатую слюнявую морду.

— Доченька, спасибо большое! Дайте я вас расцелую! — Теперь Пыкова кинулась ко мне.