– Существует еще кое-что, о чем стоит поговорить, миссЧейни.

– И что же это?

– Револьвер, который купил для вас Мервин Олдрич.

Актриса долго не спускала с адвоката изучающего взгляда,затем осторожно поинтересовалась:

– И что с этим револьвером?

– Я хотел бы взглянуть на него, если вы не возражаете.

– Зачем?

– Быть может, я помогу вам избежать шумихи, которую вы врядли сочтете желательной.

Она рассмеялась. Ее мелодичный смех казался совершеннобеззаботным.

– Как странно, мистер Мейсон… Не более часа назад мнепозвонил какой-то человек и сказал, что хотел бы со мной увидеться, чтобыобсудить нечто очень важное – для меня важное. Дворецкий попросил звонившегообъяснить, о чем идет речь, и тот ответил, что собирается предложить мне, нимного ни мало, новую концепцию моей рекламной кампании. Вы же говорите сейчас,что хотите помочь мне избежать рекламы.

– Совершенно верно.

– Могу я спросить, что конкретно вы имеете в виду?

– Вы, мисс Чейни, возможно, не отдаете себе отчета в том,что здесь, в Калифорнии, торговля оружием – занятие строго регламентированное ипри покупке выписываются специальные документы. Каждая единица оружия имеетиндивидуальный номер. Этот номер и имя покупателя заносятся в регистрационнуюкарточку, дубликаты которой направляются в службу шерифа и городскую полицию.

– Но я не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.

– Ваш револьвер мог быть использован при совершении некоегопредосудительного деяния.

– Боюсь, мне не разгадать ваши загадки, мистер Мейсон.

– Что ж, – сказал Перри, – буду откровенен с вами, миссЧейни. Я полагаю, что при совершении этого самого деяния без вашего револьверане обошлось.

– Мой револьвер не мог быть использован для того, на что вынамекаете, мистер Мейсон.

– Откуда такая уверенность?

– Я храню его в надежном месте.

– Вы не могли бы при мне убедиться в том, что он и сейчастам находится?

Она замерла в нерешительности.

– Я думаю, что револьвера у вас уже нет, – мягко произнесМейсон.

– Ладно, – сказала она, – подождите здесь, пожалуйста. Этозаймет минуту, не более.

Хелен вышла из комнаты, несомненно сознавая, что ей смотрятвслед, и двигаясь с неподражаемой грацией – той грацией, которой она едва лимогла похвастать несколько лет назад и которая являлась результатом упорныхмногочасовых тренировок. Мейсон посмотрел на часы, обменялся взглядом с ДеллойСтрит.

Внезапно Делла подняла глаза и кивнула Мейсону. Тотнедоуменно вскинул брови. Делла снова кивнула – энергичнее.

Мейсон пересек комнату и подошел к ее креслу. Она молчапоказала пальцем.

На стене напротив Деллы висело зеркало, в котором отражалосьизображение из другого зеркала. Мейсон, приглядевшись, увидел часть хорошоосвещенного коридора и Хелен Чейни, поспешно накручивавшую номер на телефонномдиске.

Мейсон улыбнулся, приложил палец к губам, призывая кмолчанию, вернулся к своему креслу и сел в него. Делла Стрит продолжаланаблюдать за зеркалом.

Примерно три минуты спустя Хелен Чейни поспешно вошла вгостиную.

– Все в порядке, мистер Мейсон, револьвер у меня. – Ееповедение разительно изменилось: от нерешительности не осталось и следа. –Лежит в моей спальне там, где и лежал, так что все ваши подозрения не имеют подсобой никаких оснований.

Она осталась стоять, как бы предлагая посетителям побыстреепокинуть дом.

– В таком случае вам беспокоиться и в самом деле не о чем, –сказал Мейсон, вытаскивая из кармана оружие. – Этот револьвер с двумястреляными гильзами не может быть вашим.

В глазах Хелен Чейни мелькнула ироническая усмешка.

– Ваша правда, мистер Мейсон. Этот револьвер не может бытьмоим. А теперь извините, я должна с вами попрощаться. У меня свидание. Я какраз ждала…

Мейсон встал.

– Ну что же. Простите, что побеспокоил вас. Но я думал, чтосмогу, быть может, оказать вам услугу.

– Я высоко ценю вашу заботу обо мне, мистер Мейсон.

Когда они были на полпути к выходу, у парадной дверипрозвенел звонок. В прихожей появился дворецкий, и Хелен Чейни, заколебавшисьна миг, кивнула ему. Тот открыл дверь.

На пороге, в плаще и черной фетровой шляпе, стоял МервинОлдрич. Его шею укутывал шелковый шарф.

– Привет, Уильям, – сказал Олдрич. – А где…

И оборвал фразу на полуслове, заметив направлявшихся к немуХелен Чейни, Перри Мейсона и Деллу Стрит. Затем шагнул в прихожую и снял шляпу.

– Здравствуй, Хелен, – сказал он актрисе и, смерив адвокатаи его спутницу холодным взглядом, добавил: – Добрый вечер, мистер Мейсон имисс… Стрит, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – непринужденно улыбнулся Мейсон.

– Надеюсь, вы не пытались докучать мисс Чейни разговорами окомпенсации, Мейсон? В конце концов, во всем мире принято, чтобы с деловымивопросами адвокат, не беспокоя ответчика, обращался к его поверенному. Полагаю,мисс Чейни сообщила вам, что у нее есть поверенный.

– О да, – живо отозвался Мейсон. – Только о компенсации ядаже не заикался, мистер Олдрич. Меня интересовало совсем иное, и я надеялся,что, быть может, удастся в связи с этим уберечь мисс Чейни от скандала.

– Вот как?

Олдрич всем своим видом показывал, что готов бросить адвокатувызов.

– Мистер Мейсон предполагал, что мой револьвер могиспользоваться в неких темных делишках, карающихся законом, – нервноулыбнувшись, сказала Хелен Чейни.

– Твой револьвер? – удивился Олдрич и, повернувшись кМейсону, резко спросил: – О каком револьвере вы говорите?

– О том самом, который вы предоставили в распоряжение миссЧейни, – спокойно ответил Мейсон.

– Я не давал ей никаких…

– Речь идет о том маленьком револьверчике, который ты мнеподарил, Мерв, – поспешно вмешалась Хелен Чейни. – Ты хотел, чтобы я держалаего на всякий случай у себя в спальне.

– Кто вам рассказал?.. – резко спросил Олдрич у адвоката.

– Я всего-навсего поинтересовался историей вот этогоревольвера, – сказал Мейсон, вытаскивая оружие из кармана, – и обнаружил, чтоэто один из двух приобретенных вами в магазине спортивных товаров вНьюпорт-Бич. Первый вы оставили себе, а второй подарили мисс Чейни.