– В переселение душ? – он с улыбкой посмотрел на секретаршу. – Конечно.

– Ты все время шутишь, – Лиза сморщила свой аккуратный носик, – а я серьезно. Не может же так быть, чтобы человек жил, жил, а потом раз – и умер. И ничего от него не осталось.

– Ну почему ничего, – Китаец пожал плечами, – кости очень долго не гниют.

– Фу, Танин, – скривилась она, – с тобой ни о чем нельзя поговорить. Я вот читала одну книжку, что-то о судьбе, там есть таблица, по которой можно определить, кем человек был в прошлой жизни. Только не смейся.

– Даже не думаю.

– В одиннадцатом веке я была мужчиной и жила где-то в Испании.

– Да, – кивнул Танин, – что-то испанское в тебе есть.

– Опять ты шутишь, – вздохнула она. – Мне интересно, где была я, то есть моя душа, я хочу сказать, после того как я умерла, ну, не я, конечно, а этот испанец, которым я была?

– Наверное, душа ждала, когда ей подвернется такая замечательная оболочка.

– Ну да, – кивнула Лиза и почесала лоб, – с оболочкой как бы понятно. А где душа была все это время?

– Может быть, витала где-нибудь в облаках, – предположил Танин.

– Ага, витала, – недоверчиво пробормотала Лиза, – а почему же я ничего не помню?

– Мы все ничего не помним, – размышлял вслух Китаец, – потому что память находится в телесной оболочке, а душа – понятие нематериальное. Честно говоря, я и сам не слишком-то в этом разбираюсь.

– А мне казалось, что ты все знаешь, – разочарованно посмотрела на него Лиза, – или можешь посоветоваться с И-Цзыном, на худой конец.

– Всего знать невозможно, – заметил Танин, – да и ни к чему это. Достаточно хорошо разбираться в том, что тебя интересует. А И-Цзын помогает определить текущую ситуацию и заглянуть в будущее, но не в прошлое.

– Интересно, – мечтательно произнесла Лиза. – Помнишь, ты обещал мне погадать? Может быть, сегодня?

– Может быть, – кивнул Танин, останавливая «Массо» возле банка.

Слава – охранник «Орхидеи», – отпирая дверь, кивнул Китайцу как старому приятелю. Пройдя через коридорчик в холл, среди посетителей салона, на диванах дожидавшихся своей очереди, Китаец заметил кудрявого веснушчатого парня со светлой реденькой бородкой и усами. Во всей его позе чувствовалось какое-то напряжение, и Танин решил, что это и есть Верин брат. Он не ошибся. Увидев его, Вера выскочила из-за стола.

– Доброе утро, – поздоровался с ней Китаец и кивнул в сторону кудрявого парня. – Это он?

– Да, – Вера жестом позвала брата. – Коля, – представила она его Китайцу, когда тот подошел.

– Владимир Алексеевич, – сухо кивнул Танин. – Ну что, Коля, пошли проветримся?

– Куда? – ломающимся басом спросил Коля, угрюмо глядя в сторону.

– Ты очень любопытный. – Танин развернулся и, не оглядываясь, направился к выходу. – Пошли.

Он не слышал позади себя шагов на мягком ковролине, но не сомневался, что Коля двигается следом. Кивнув на прощанье охраннику, он направился к стоянке, где стоял джип. Коля не обманул его ожиданий: когда возле машины Китаец обернулся, тот был рядом.

– Садись. – Танин разблокировал машину и кивнул на правую дверь, а сам обошел джип и сел за руль. – Ну что, поехали? – Он развернул «Массо» и повел его в сторону центра.

– Куда мы едем? – недоумевая, пробасил через некоторое время Коля.

– К Вове Протасову, – не поворачивая головы ответил Танин.

– Зачем это? – недовольно произнес Коля.

– А ты как думал. – Китаец остановил машину и повернулся к своему сумрачному пассажиру. – Максим ведь наверняка тебе все рассказал.

– Ничего он мне не рассказывал, – угрюмо произнес Коля.

– Не рассказывал? – с ироническим недоверием в голосе переспросил Танин, пытаясь заглянуть Коле в глаза, которые тот старательно отводил. – Ладно, пусть не рассказывал, – кивнул Китаец. – Тогда ты мне расскажи.

– Что?

– Зачем вы убили Петрушенко?

– Мы никого не убивали, правда! – испуганно воскликнул Николай.

Он широко раскрытыми от страха глазами посмотрел на Танина.

– Где ты был в то утро, когда она погибла?

– Второго апреля? – он снова отвел взгляд. – У Парамонова.

– Что ты там делал?

– Меня туда Макс пригласил. Я-то Вовку почти не знаю. Короче, мы там курили. Часов с трех ночи.

– Я должен быть уверен, что ты говоришь правду. – Китаец запустил двигатель и тронулся с места. – Сейчас у меня такой уверенности нет.

– Но я же сказал, – попытался объяснить Коля, нервно теребя бородку, – я Вовку всего несколько раз видел мельком.

– Ничего, познакомимся.

Кинотеатр «Пионер» располагался на пешеходной улице, так называемом Тарасовском Арбате, выглядевшем наподобие столичного. Бутики, банки, магазины и магазинчики зазывали посетителей яркой рекламой. Китаец оставил джип на поперечной улице, и до подворотни, где обитал Вовка Парамонов со своим братом, ему, с понуро плетущимся позади Колей, пришлось пройти пешком. Поднявшись на второй этаж, он поискал глазами звонок в полутемном подъезде и надавил на кнопку.

– Кто? – раздался из-за двери глухой голос.

Китаец легонько толкнул Колю в бок.

– Вовка, – замявшись, пробасил Коля, – это Николай, мы у тебя с Максом недавно были.

Щелкнул замок, загремела металлическая задвижка, и дверь приоткрылась. Китаец отступил немного в сторону, чтобы его не сразу заметили.

– А, это ты, – лениво протянул парень в застиранной майке и дырявых джинсах. – Чего тебе?

– Мне бы это… – неуверенно произнес Коля.

– Травки, что ли? Заходи.

Коля сделал шаг через порог, Китаец вышел из-за двери и направился следом.

– А это кто? – взвился Вовка. – Ты кого привел, гад?!

Он попытался преградить Китайцу дорогу, но тот легко отстранил его и через коридор, освещавшийся тусклой лампочкой без абажура, прошел в комнату. Сладковато-пряный запах марихуаны защекотал ноздри.

Комната была довольно большой и казалась еще больше, потому что немногочисленная мебель была расставлена вдоль стен. В центре, на полу, был расстелен палас, справа громоздился огромный шкаф, за ним на фирменной подставке стоял включенный телевизор. В углу, на старинном кожаном диване, сидел молодой здоровенный мужик с «беломориной» в руке. Его мощная, коротко остриженная голова, казалось, росла прямо из плеч.

– Пашка, – влетел в комнату Вовка, – я не хотел, это он его привел. – Отчаянно жестикулируя, Вовка показывал в сторону коридора, где остался Коля.