Нику множество раз признавались в любви, и для него это никогда не имело значения. Но впервые признание прозвучало как пощечина. И несмотря на то, что он сразу же ей поверил, он автоматически произнес:

– Нет, ты не могла в меня влюбиться, я же… – Он не ожидал от нее любви. Только не после того, как причинил ей боль – как, впрочем, и всем остальным.

– Не рассказывай мне, что я могла, а что нет! Ты – самовлюбленный, тупоголовый…

– Болван? – услужливо предложил он. Ева прищурилась, но Ник успел увидеть в ее глазах слезы. Ева почувствовала, как на место гнева приходят совсем другие эмоции – которым она вовсе не была рада.

– Ты, конечно, разбил мне сердце, Ник, когда бросил меня. Но, поверь, я излечилась. Прощай. – Ева повернулась и пошла прочь.

– Я не бросал тебя. Я ушел, чтобы тебя защитить, – произнес он неверным голосом.

Ева повернулась на каблуках.

– Защитить? Прости, от чего? – в бешенстве произнесла она.

– От меня.

– Ты что, серьезно?

Ева подошла к нему и сильно ударила кулаком в плечо. Как же она ненавидела его сейчас – с этой его глупой детской неспособностью принять самого себя таким, каков он на самом деле!

– Ты – непроходимый идиот! Я две недели рыдала после твоей чертовой записки, а теперь ты объясняешь мне, что хотел меня защитить! Как будто я не могу сама принять решение о том, что мне делать!

– Ты была, черт возьми, девственницей! Откуда ты знаешь, что меня любила? Если ты никогда не любила никого другого?

– О господи, когда же ты наконец заткнешься? Я уже давно не девственница. Или, может, ты это имел в виду, когда советовал мне найти хорошего парня? Спать со всеми вокруг, чтобы набраться нужного опыта? И скольких же мне нужно попробовать, чтобы ты поверил в мою способность судить о собственных чувствах?

– Забудь об этом, – выкрикнул он, снова привлекая ее к себе. – Теперь ты будешь спать только со мной. Ты сама так решила.

Это было именно то, о чем она мечтала. Что он вернется, предъявит на нее права, наконец поверит, что достоин любви. Однако теперь ее это больше не устраивало.

– Ты ушел от меня, Ник. Это ты сделал этот выбор – за нас обоих. Просто убежал – как и много раз до того, когда не мог осмыслить и принять то, что происходит. – Она погладила его по щеке и почувствовала, как он напрягся. – Я люблю того сильного и решительного мужчину, которым ты являешься. А также нежного, внимательного и благородного человека, которого ты в себе отрицаешь. А несчастного, обиженного подростка, который временами в тебе говорит, мне только жаль. И чтобы остаться со мной навсегда, ты должен отпустить его и наконец перестать убегать.

Закончив эту пламенную речь, Ева вздохнула и выпрямилась, чувствуя, как колотится ее сердце. Что он скажет сейчас?

– Ты изменилась, – сказал Ник.

Ева кивнула:

– Поэтому ты можешь не подбирать слова. Просто скажи мне в лицо, что ты меня не любишь, и уходи. Я переживу.

Ник обнял ее и уткнулся лицом в ее волосы:

– Да, ты переживешь. А вот я, боюсь, нет. Я люблю тебя, Ева.

Ник слегка отстранился и решился посмотреть ей в лицо. На ее губах показалась робкая улыбка. И он поцеловал ее – нежно, страстно. Так, как мечтал целую вечность.

– Может, это и не была такая уж хорошая идея… – произнес Ник, глядя из окна машины на суровый каменный особняк.

Ева мягко накрыла своей ладонью его руку:

– Тебе не обязательно этого делать. Мы можем просто поехать в отель. Если верить фотографиям на сайте, их номер для молодоженов просто великолепен.

– Ты забронировала номер для молодоженов? Через полгода после свадьбы? – рассмеялся он.

– Там лучшая кровать. К тому же они ведь не в курсе, сколько времени мы женаты.

– Ты думаешь? – Ник положил ладонь на ее живот, ощутив привычный прилив любви и гордости. – По-моему, вот это нас несколько выдает.

– Не обязательно. Возможно, мы жили в грехе! Да мы бы, в общем, и жили, если бы ты не оказался таким занудой, – поддразнила его она.

– Ну прекрати. Я и так только и ждал случая, чтобы надеть кольцо тебе на палец. Ребенок просто помог ускорить события.

Прошло два года с тех пор, как Ева переехала в Сан-Франциско. За это время Ник справился со многими внутренними демонами и понял одну простую истину: все делают ошибки. Важно не это, а то, как человек ведет себя потом.

Он помирился с доном Винченцо и за те долгие летние месяцы, которые теперь они проводили в Рива-дель-Гарда, сумел лучше узнать его и в его лице обрести когда-то потерянную семью. Ник улыбнулся, вспомнив выражение лица деда, когда они навещали его в последний раз и тот заметил Евино положение.

Потом он вздохнул и снова повернулся лицом к особняку, где жила его сестра со своим мужем. Настала пора исправить самую большую ошибку в своей жизни. Ник открыл дверцу и выбрался из машины.

* * *

Ева сжала руку Ника, когда он нажимал на кнопку звонка. Она знала, что он волнуется, потому что встреча с сестрой для него многое значит. И она была готова защитить Ника, если встреча примет особенно неприятный оборот: никто не смеет обижать ее мужа, только через ее труп.

– Кто там? – раздался чей-то тонкий и высокий голос.

– Э-э-э… Мы хотели бы видеть Руби Вестмор.

Дверь зажужжала, и Ник открыл ее. Они поднялись по мраморной лестнице, и как раз в этот момент на лестничной площадке открылась дверь. За ней стояла маленькая девочка:

– Руби Вестмор – моя мама, и она готовит к ужину индейку. А папа купает Артура.

– Понятно, – сказала Ева, в то время как Ник просто пялился на это существо в платьице, пытаясь осознать, что это, очевидно, его племянница.

– Как тебя зовут? – спросила Ева.

– Алессия. Папа говорит, что по-итальянски это значит «проблема». Мне четыре с половиной. Еще у меня есть старший брат Макс, ему пять с половиной.

– Приятно познакомиться, Алессия. Меня зовут Ева, а это Ник, и нам бы хотелось увидеть кого-нибудь из твоих родителей.

– Алли, с кем ты там разговариваешь? – прогремел откуда-то мужской голос. Из глубины квартиры появился высокий и весьма привлекательный мужчина с зелеными глазами. – Добрый вечер, я Джейсон Вестмор. – Он повернулся к дочери: – Алли, горе ты мое, я же просил тебя никому не открывать. Если кто-то звонит, надо звать меня или маму.

– Я забыла, – потупившись, сообщила девочка, но лукавое выражение ее лица не оставляло сомнений в истинном положении вещей.

– Прощу прощения. – Мужчина снова повернулся к незваным гостям. – Чем могу вам помочь?

Ева собиралась ответить, но Ник успел раньше: