– Я серьезно. Чего стоит жизнь в ином случае?

Чего стоит жизнь… Его заявление поставило меня в ступор. А чего стоит моя жизнь? Кому я нужна? Со скучной работой… Потеряв свой единственный шанс найти любовь. Я променяла его, как теперь выясняется, на жизнь двух девочек. Что будет со мной в дальнейшем? Я вернусь домой в Липецк. Вернусь на нелюбимую, малооплачиваемую работу. Подачек не приму. Я гордая. И до самой старости буду вспоминать этот второй шанс, который мне дает судьба.

Она не обиделась на меня за то, что я упустила первый. Она дарит мне второй шанс. Даже несмотря на то, что я уже не подхожу для сказки про золушку. Ни по возрасту, ни по положению. Вот он. Принц. Вот она. Норвегия. За окном то самое море. Которое либо подарит мне мечту, либо отнимет жизнь. Чем я рискую? Мои дочки могут потерять меня. А если не потеряют, много ли я успею дать им?

– Серьезно? Ты хочешь проверить, подходим ли мы друг другу, бросившись в смертельный шторм вдвоем?

– Именно так. Если мы пройдем через это – будем уверены друг в друге.

Я опустила голову.

– Тебе… тебе нечего терять, Халмар. Ты остался один. Ни жены, ни детей. Так случилось, что у меня есть дети. И при всем желании, я всегда должна помнить о них. Я уверена, если бы ты был на моем месте, ты тоже подумал бы о своих детях, которые могут остаться одни в случае… – вскинула глаза на него, – если не судьба.

Он кивнул. Значит понимает. Значит поймет.

– Я соглашусь на твое предложение, но сперва мы подпишем документ. В случае, если в результате этого эксперимента погибну или стану недееспособной, или получу травмы, которые не позволят мне зарабатывать как минимум столько же, сколько и до того, я должна получить компенсацию.

– Я составлю завещание. В случае, если мы с тобой оба погибнем – все состояние Хогбергов перейдет твоим дочерям. Опекуном останется Руслан.

Цена за жизнь – баснословное состояние для моих дочерей.

– А если я выживу, но стану инвалидом?

– Если выживешь ты, но не выживу я – все состояние получишь ты.

– Если я выживу, но останусь инвалидом? – упрямо повторила.

– Если ты выживешь, – он уже процедил, – то мы будем вместе.

– Нет. Так не пойдет. Должен быть пункт об инвалидности. Я не верю в обещания. Ты не можешь знать, какими и как мы вернемся. И что будет потом. Мне нужны реальные гарантии.

– Раз ты так хочешь – они будут. В случае любой твоей инвалидности – пять миллионов евро компенсации. В случае, если мы с тобой не останемся вместе.

Это был разговор двух самоубийц. Самое поразительное – я интуитивно ждала чего-то подобного от этого путешествия. Может быть поэтому так страстно его ждала. Чего еще желать? Встретиться с судьбой лицом к лицу и получить право выбора? Не ждать старости, в которой будешь сожалеть обо всем. Сейчас и сегодня можно решить все. И либо быть счастливой, либо… перезагрузить страницу.

– Я согласна.

Эти мои два слова сняли все ограничения. И стерли секреты, что мы оба собрали за свои жизни вдали друг от друга. Я больше не стесняюсь и не боюсь его. Сердце все еще колотится, но уже в другой тональности. Можно даже сказать, я почти счастлива.

Мы в одной лодке посреди пустыни. Обратного пути не будет.

Встала со своего кресла – больше в его защите нет необходимости. Как и у любого самоубийцы, у меня были желания. Одно из которых – провести ночь в объятьях принца своей мечты.

Я взяла его за руку и повела за собой. Он послушался. Двухметровая скала безропотно следовала за мной, пока я искала единственную спальню. Нашла ее. Аккуратно убранная двухспальная кровать. Здесь немного пахнет сыростью, но комната уже успела прогреться. Мы помогли раздеться друг другу донага. Все также за руку, подвела его к кровати, куда мы оба легли. Я заставила его обнять себя, не мучаясь сомнениями, хотел он этого или нет. За мою смерть мои дети получат состояние. Но и я хочу получить хоть что-то в эти последние мгновения.

Я плакала в его подмышку.

– Обними меня, – прошептала скорее требование. – Даже если не хочешь – обними.

– Хочу.

Было темно. За стенами шумел скандинавский, ледяной ветер. Скоро он может стать последним, что я увижу и услышу. Моя мечта может меня убить. Зная мою везучесть, это она скорее всего и сделает.

– Мне очень жаль, – прошептала, не осознавая больше, что творю.

– Что?

– Мне очень жаль, что так получилось.

– Как?

– Это уже совсем не важно. Это тоже вариант, почему нет? У многих и такого нет…

Бормоча, разговаривала сама с собой. Он не поймет. Ему нужны испытания. И это тоже могу понять. Он не верит никому и ничему, и только так может проверить искренность человека.

– О чем ты говоришь? Я хочу понять.

– Это не важно. Просто… Просто обними меня. Нам осталось недолго, по крайней мере мне.

– Почему ты так говоришь? Ты сразу решила, что мы проиграем?

– Мы – нет. Я проиграю. Ты не понимаешь. Я уже давно проиграла судьбе. Это лишь большая и жирная точка. Просто обними меня.

Я не хотела говорить с ним. Халмар верит в лучшее. Он верит в себя. Я в себя не верю. И хочу использовать каждую оставшуюся минуту.

Я задрала голову, подтянулась к его губам и сорвала с них поцелуй. Вцепилась руками в его волосы – я хотела одного – быть рядом. Получить все его тепло. Хотела забрать эту свою мечту, пока у меня ее не отобрали.

Халмар поддался. Он повалил меня на лопатки, ответив на поцелуй. Я больше не требовала предохраняться. Какой в этом смысл? Я больше ничего не успею. Ни беременность, ни болезнь. У меня пара дней. И в этом теле больше не будет стучать сердце. Оно будет покоиться на дне любимого ледяного моря.

Засыпая у него на груди через час, я позволила себе прошептать то и так, как мечтала:

– Я тебя люблю.

– Ты успела полюбить меня за один вечер? – тяжело усмехнулся мой принц.

– Я придумала тебя себе десять лет назад. И полюбила. Я тогда много читала о твоей семье. И о тебе. У меня не было лишь фотографий. Я представляла, как ты каждый день выходишь в море. Представляла себя рядом с тобой. Как мы оба покоряем волны, как пробиваемся сквозь шторм. И мечтала, как однажды скажу тебе это. Теперь это уже не имеет никакого значения. Я мечтала тебе это сказать и все. Это моя мечта и мне плевать, мать твою, что ты думаешь. Ты сегодня моя мечта – завтра мы подпишем бумаги и отправимся на смерть. Поэтому помолчи. Просто молчи и обнимай меня до утра. Это мое условие.

Я проснулась от щемящей тишины. Ночью начался шторм, за окном бушевали порывы ветра, в стекла били брызги от высоких волн и капли дождя. Непогода встретила нас еще до того, как мы выбрались из коттеджа. На самом деле, истинные масштабы катастрофы я увижу лишь через несколько часов, а пока выбралась из объятий еще спавшего Халмара и натянула на голое тело джинсы и кофту.