– Не дави на меня, Алена. Пока я не готов, а потом... Ты, кстати, какой предпочитаешь кофе? Может быть, по-ирландски?

В церковь в тот вечер мы так и не зашли. Выпили кофе, посидели, поговорили, увы, о чем-то мелком и суетном. А потом позвонила Женя.

Они замечательно провели день: после цирка катались на сноуборде, а на обед ели морских гадов. У Танюшки куча впечатлений, но она переутомлена. Женя и Макс срочно везут девочку домой.

– Нам пора, – улыбнулся Стив. – Спасибо за прекрасный вечер, Алена.

В гардеробе он одел меня в шубу – закутал, укутал, окутал мехом! К собственному ужасу, я вдруг поняла, что совсем не хочу возвращаться домой. Я хочу гулять по бульварам со Стивом под руку! И очень хорошо, что уже стемнело. И что метель поднялась – это тоже просто замечательно! Погода такая, как в блоковской «Снежной маске»:

Слушай, ветер звезды гонит.

Слушай, пасмурные кони

Топчут звездные пределы

И кусают удила.

Я бы хотела, чтобы мы гуляли всю ночь, а потом, ближе к рассвету, завернули в какую-нибудь маленькую гостиницу, проснулись бы за полдень и долго-долго, как в первый раз, разглядывали друг друга.

Боже мой, ведь ничего такого у нас никогда не было! Мы ссорились, мирились, выясняли отношения, а потом вдруг в один прекрасный день зажили вполне по-бюргерски. Романтический период так и остался непрожитым, сгинул где-то на жизненных перегонах. Теперь у нас одиннадцатилетняя дочь, и в первую очередь мы должны думать о ее будущем.

А как это положение вещей оценивает Стив?

Я собираюсь поделиться с ним проектом проведения предстоящей ночи, но у меня в сумочке звякает мобильник.

– Алка, я еду к тебе!

Светка! Кто же еще?! Чего-чего, а уж бесцеремонности ей не занимать – это точно.

– Если тебя интересует мое мнение, то я в полном восторге, – иронически заметила я.

– А где ты? – поинтересовалась Светка, вдруг заподозрив что-то неладное.

– На Покровском бульваре.

– Шутишь?

– И не думала!

– Да ты что?! Такая метель! А Стив как же? Вы чего, поругались с ним?

– Мы вдвоем. Он, кстати, тоже в восторге от перспективы твоего появления у нас.

– Ну ладно. Вы домой, я надеюсь?.. Отлично! Подъеду минут через двадцать, постарайтесь успеть!

Я с досадой зашвырнула телефон на дно сумки.

– Просто классика! Классика беспардонности! Она к нам, видите ли, едет, не обращая внимания на то, что нас дома нет!

– Но мы же идем домой, – резонно заметил Стив.

– Мало ли куда мы идем! Мы можем вообще находиться дома, но при этом не принимать.

– А ты не хочешь никого принимать?

– Сегодня – нет! Вообще-то этой ночью я собираюсь гулять с тобой по бульварам. Только я и ты.

– Ты выдумщица, Алена. – Наклонившись, Стив слегка коснулся губами моего лба, потом аккуратно поправил съехавший капюшон. – Прелестная выдумщица. Как это тебе пришло в голову?

– Кому же еще я могу предложить такое? Ты – мой муж. Порядочные женщины проводят ночи с мужьями.

Я вытащила руку из кармана и взяла Стива за руку. Бульвары кончились. Мы пересекли Яузскую площадь и начали взбираться на мост.

– Представляешь, как получилось? Сидим мы в гостиной: музыка, шум, общий разговор, какие-то анекдоты, вдруг в комнату заходит хозяин и сообщает, что у кого-то в сумке мобильник надрывается. Я сразу поняла: у меня! Хватаю телефон. Ну, ясный перец, какая-то мура в Холщеве, ни на минуту отъехать не дадут! Я забила. Потом смотрю: твоя эсэмэска! Вечно, думаю, она что-нибудь выдумает. Прощение просит! Господи, да за что?! Ладно. Возвращаюсь в этот шалман, то бишь в гостиную. Тут нас вскорости просят к столу: блины, водка-селедка, салаты – вкуснотища, просто обалдеть!

– Подожди, Свет, а что за люди хозяева? Откуда ты вообще знаешь их?

– Да с Арвидом работают. Архитекторы...

– Тише! Не дай бог, Стив...

– Ему-то какая разница! Сама говорила, он против.

– Против. Но все равно ему будет неприятно. Он про этого Арвида вообще слышать не может... Ладно, извини, что перебила. Дальше что?

– Смотрю я на эти блины и прозреваю: сегодня же Прощеное воскресенье. Блин! И быстренько начинаю соображать, кому позвонить должна. То есть перед кем виновата.

– Соображаешь. – Я только вздохнула. – Так подумаешь, виновата перед всеми – кругом.

– Аналогично! Я стала вспоминать всю жизнь. Первым номером, конечно, Олег. Перед ним я больше всех виновата.

– Господи, Света! Да чем? Пьяница горький! Сколько ты его лечила, денег сколько на врачей выкинула! Янку поднимала одна...

– Потом Яна, – продолжала Светка, не обращая на мои реплики ни малейшего внимания. – Несчастный ребенок!

– Прекрати! Ты ей дала все: возможное и невозможное. Шикарное образование, деньги, помогла начать карьеру. Благодаря тебе она живет в Германии, не нуждается ни в чем...

– Это сейчас она ни в чем не нуждается! А в детстве? Жили от получки до получки, летом – в лагерь на три смены. Мне вечно не до нее: то у меня институт, то работа, потом муж новый, а потом еще и Кирилл... Но Кирилл – это отдельная тема. Здесь... такая вина...

– Никакой вины! Вы просто полюбили друг друга. Старая любовь, та, которая была у них с женой, завяла. А жизнь длинная... Любовь завяла, а жизнь не закончилась – и тут появилась ты.

– Красиво говоришь...

– Это последние пары просветления, – ответила я, вспомнив, как мы со Стивом пили водку в ресторане, чугунную ограду бульвара, метель и как он, наклонившись, поправил мой капюшон.

– Красиво... но непонятно.

– И что же? Ты подумала про Кирилла и решила позвонить ему?

– Нет! Я только хотела попросить прощения. Кирилл часто повторял: наши грехи оскорбляют Бога в первую очередь, и поэтому прощение надо просить у него... Я сказала Арвиду: давай сходим в церковь.

– И вы пошли?

– Он долго возмущался, дескать, уходить неудобно. Хозяева старались, готовили. К тому же это его друзья, ему интересно с ними. А что ему делать в православной церкви? Он вообще там не был ни разу. Его бабка по матери была православной, а так у них в роду одни протестанты. Да и вообще, ходить в церковь в наше время – странное занятие довольно-таки. Я ответила: как хочешь, дорогой. Я и одна сходить могу, и он согласился.

– Ну и что? Приехали вы в церковь...

– Ничего. Постояли, помолились. Служба короткая, и потом все друг у друга прощение просили. И священник первый. И я у всех попросила тоже. У всех, кто в церкви стоял, и мысленно у своих знакомых. У Кирилла, у Олега, у Ромки и у тебя. Прости меня, Аленка.