– Бог простит.

– Мне стало так легко, Ален! Мне так сто лет не было! Как думаешь, почему?

– Не знаю. Может, это нормальное состояние человека, не обремененного грехами?

– Может, еще и потому, что я решила расстаться с Арвидом...

– Все-таки решила? Света, зачем?

– А зачем он мне? Человек не игрушка. И я уже наигралась... То в Олега играла, то в Ромку. Теперь остается только прощения просить. Хватит, не хочу больше!

– И ты уже сказала ему об этом... ну, о том, что хочешь расстаться с ним?

– Сказала! Но знаешь как? Аккуратно. Завтра пост начинается, дорогой, самый главный пост – Великий. Все плотские радости отменяют!

– А он что?

– Ну, поскулил немного... Можно я просто так буду приезжать? Посмотрим, говорю. Пост долгий, семь недель, заедешь как-нибудь. Только позвони обязательно сначала. Завтра я в церковь собираюсь. Первый день поста – покаянный канон Андрея Критского читать будут.

– Ты правда хочешь пойти?

– Правда. А что такого?

Утром по всему Замоскворечью звонили в колокола. Я пила кофе на кухне и вспоминала Светку. Что-то она сейчас поделывает? Может, и правда пошла в церковь? Длинная юбка, скромный платочек на голове... Чего она хочет вымолить? Кирилла? Или коммерческих успехов для нашего акционерного предприятия?..

Я импульсивно набрала Светкин мобильный номер, но, видно, моя подруга предусмотрительно отключила телефон, чтобы никто не мешал ее общению с Богом.

Ладно, как скажете... У меня своих дел невпроворот! Дела, правда, домашние по большей части...

Покончив с домашними делами, я быстро собралась и поехала в школу за Танюшкой. Репетиции в театре начинаются в три, а нужно еще перекусить и успеть добраться до центра, не задержавшись в пробках.

А потом – терпеливо ждать в коридоре. Сидеть на обшарпанных стульях или слоняться из конца в конец, ожидая окончания репетиции. Удивительно, как по-разному ведут себя в этой ситуации люди. Кто сосредоточенно читает, кто-то пялится в ноутбук. А одна симпатичная дамочка в белой норковой кепке (кажется, мама мальчика, который так потрясающе беспризорника сыграл), как всегда, вышивает гладью. Картина называется «Утро в сосновом бору» – в прошлый раз я случайно заглянула в ее работу.

Можно пойти прогуляться по магазинам... Я поднимаюсь со стула, застегиваю дубленку, и в это время у меня в сумке раздается телефонный звонок.

– Ал, ты где? Давно мы не разговаривали с тобой.

– Не говори, Стась! То есть Насть... Целую вечность. Что нового? Как дела?

– Ну, не так чтоб уж очень...

– А где ты пропадаешь? – вспомнила я. – Вчера мы тебя разыскивали.

– Что-то произошло?

– Да нет... Ничего конкретного. Просто захотелось услышать твой голос.

– Я в парк «Волен» ездила. На лыжах каталась.

– Одна?

– С Алькой. И еще там компания собралась...

– А как поживает noname? – спросила я, отступая в безлюдный конец коридора.

– Нормально.

– Все коннектитесь ночи напролет?

– Если хватает сил...

– Вот именно! Лучше бы встретились, как нормальные люди! Погуляли бы...

– Ты понимаешь, самой мне не совсем удобно предложить... – Стася вздохнула.

– Это почему же? Мешает девичья скромность?

– Скромность здесь ни при чем! Я боюсь. Любая инициатива наказуема.

– Ну, дорогая, с такими дубовыми принципами ты далеко не уедешь! Где-то наказывается, а где-то приветствуется. Гибче надо быть!

– Я думаю, не надо! В Риге, когда я первый раз увидела Арвида...

– И опять же надо было действовать гибче! Главное, голову не теряй! А ты потеряла. Вцепилась в него мертвой хваткой.

– Если бы ты знала только! Ведь я разработала целый план, как заставить Арвида приехать в Москву. Случайно у него в мастерской увидела недоделанный проект развлекательного центра, вспомнила, что перед отъездом кто-то случайно обмолвился про конкурс, с ходу наврала про знакомства в экспертной комиссии...

– А он? Обрадовался?

– Не знаю.

– Значит, ты его обманула?

– Нет! Я в самом деле верила, что помогу ему протолкнуть проект.

– Ладно, хватит! Ну что ты все про этого Арвида?!

– Не знаю, Ал... Не знаю. Не могу я его забыть! Не получается. А noname ценен тем в первую очередь, что с ним можно про Арвида поболтать. Долго-долго, хоть целую ночь!

– Да зачем же с ним? – спросила я, в бессилии привалившись к подоконнику, ибо стульев в безлюдной части коридора не обнаружилось. – Почему же с ним непременно? Если уж так хочется, поговори со мной или вон... со своей Алькой.

– С Алькой мы без того много о нем разговариваем. Говорит в основном она...

– И что же она говорит? – спросила я, не удержавшись.

– Да все то же самое! Он без ума от той блондинки...

– А она блондинка? – уточнила я испуганно.

– На Рождество они ездили в Латвию, – продолжала Стася, не обращая внимания на мой вопрос. – Арвид умолял ее стать его женой, поселиться в Юрмале...

– А Альке-то это откуда известно? Может, она выдумывает все?

– У них после праздников что-то было на работе... Корпоративная вечеринка или вроде того... Арвид такой расстроенный пришел, Алька начала его тормошить, расспрашивать. Вот и расспросила на свою голову... то есть на мою...

– Все-таки непонятно, зачем она все это тебе рассказывает?

– А вчера их начальник устроил у себя дома сейшн. Масленица там и все дела. Пригласил не всех, но Арвид удостоился чести... И он, естественно, пришел не один, а со своей этой... Ее Светлана зовут.

– Банальное имя, – пролепетала я, стараясь ничем не выдать беспокойства.

– Народ сошелся на том, что и сама она – самая обычная. Но что-то такое в ней есть.

– Обаяние?

– Кто-то даже сказал: харизма.

– Ничего себе! – Я усмехнулась. Оказывается, не одной мне Светка представляется харизматической личностью – народная молва тоже приписывает ей это качество.

– Я понимаю, ему нужна такая женщина. Лидер. Его надо вести, а мы с ним оба – ведомые.

– Куда же она поведет его?!

Я чувствовала, как Стасино огорчение и беспомощность заползают ко мне в ухо, туманом застилают кору головного мозга и крупными каплями стекают в сердце.

– Вчера в разгар застолья она вдруг заявила, что ей, видите ли, в церковь надо.

– Она, что же, очень религиозная?