возвращаю многострадальную прическу на место. – Тут еще не все потеряно.

Глава 19

Лев

Чудо стеснительное.

Готова париться в этом ужасном дедовском свитере, лишь бы себя не показывать. От меня шарахается, как будто мужиков боится. Чуть вмятину мне в холодильнике не сделала. И продолжает дрожать и кутаться в шерстяную тряпку. Что ей там прятать? От кого? Разве я ей сделаю что-нибудь при сыне? Да и наедине – тоже. Никогда не тянуло к девушкам в образе бабульки. Я ведь не геронтофил.

То ли дело Рапунцель… Вернее, Маринка. О невесте думать надо! Обе раздражают меня до нервных коликов, будто соревнуются, кто раньше меня доведет до ручки.

Бросив очередной взгляд на замухрышку, гордо зовущую себя дизайнером, я все-таки не выдерживаю. Смеясь, срываю с нее свитер. Исключительно, чтобы не оказаться виноватым в преждевременной кончине ценного сотрудника Валевского. От перегрева.

Вообще-то я не хотел ее трогать, но руки сами потянулись. Выбились из-под контроля. Зато теперь «домовиха», как окрестил ее Ромка, на человека стала похожа. Без очков, в приличной блузочке, хоть и унылой. Юбку бы еще на тряпки пустить, но если я оставлю девочку-бабульку в одних трусиках, то это будет похоже на домогательство. Хотя я бы взглянул… Чисто из интереса, насколько там все запущено.

Или нет. В тихом омуте, как говорится…

– Еще не все потеряно, – бегло осмотрев трясущуюся фигурку, выдаю абсолютно искренне. С моей стороны это почти комплимент.

А что? Глаза большие, особенно от шока после того, как я ее раздел. Шея тонкая и длинная. Черты бледного лица приятные, мягкие, как у мраморной статуи. Венера Милосская, только с руками. Талия вроде есть. И грудь на месте. Вырисовывается под шелком наглухо закрытой блузки.

Надо бы прекратить туда пялиться, иначе рискую получить по морде. Успеваю лишь поднять взгляд – и машинально отклоняюсь, потому что к моей щеке действительно летит ладошка.

– Ну все, пап, она тебя придушит ночью, – родной сын выносит мне приговор. За какие грехи?

Непонимающе кошусь в его сторону, безмолвно спрашивая, что он имеет ввиду. Но Ромка молчит, лишь головой укоризненно качает, кивая на нашу боевую «домовиху».

– Да мы вроде на ночь не договаривались, – пожимаю плечами и отхожу на безопасное расстояние, пока мне не добавили. А судя по искаженному гневом лицу рукастой Венеры, она на грани.

– Ты лучше вообще не спи, пап, – вздыхает Ромка подливая масла в огонь. – А то… кхе-кхе, – имитирует удушье, сжав ладонями горло и высунув язык.

Цыкаю на него предупреждающе, и он садится ровно, складывает руки перед собой, как за школьной партой. Понимаю, что надо заканчивать весь этот балаган, поворачиваюсь к девчонке, которая пыхтит, как огнедышащий дракон, у которого заряд пламени кончился.

Невольно улыбаюсь.

Смешная. Румяная от жары и обиды. И хорошенькая, когда злится.

Ее бы переодеть, умыть, потому что с макияжем она явно не дружит, а еще пучок на макушке распустить. Волосы у нее длинные, густые, но цвет противный – перекрасить бы их в золотистый…

Стоп! Я только что мысленно Рапунцель из нее сделал?

Достала меня эта неуловимая принцесса: мерещится всюду, а встретиться отказывается. Контракт бы вернула, так нет же! Играет со мной.

– Знаете, я свою работу выполнила, так что пойду, – четко и дерзко выпаливает дизайнер, и ее голос кажется мне знакомым.

– Обиделась? – спрашиваю мягко и виновато свожу брови. Мой вид заставляет ее растеряться. – Брось, – отмахиваюсь. – Тебе еще не раз с нами встречаться, пока платье Маринке будешь шить, так что привыкай к нашему странному юмору.

– Не так часто, как вам кажется, – парирует она. – Осталось эскиз согласовать. И несколько примерок провести. В остальном я сама справлюсь.

– А как же эскиз моего костюма? – неожиданно для самого себя добавляю ей работы.

– Мне такого задания не давали, – бурчит, скользнув по мне взглядом. И, могу поспорить, что краснеет. Забавная.

– Я Валевскому позвоню, даст, – бросаю с угрожающим оттенком. – Какая свадьба без костюма жениха?

На фразе о предстоящей свадьбе Ромка роняет и разбивает солонку. В знак протеста, хоть и делает вид, что случайно. Но я сына насквозь вижу. Почему он Маринку в штыки воспринимает?

– К ссоре, – бубнит девчонка, покосившись на рассыпавшуюся соль.

Суеверная? Не к месту вспоминаю послание от Рапунцель, в котором она обещала порчу наслать, если папку не верну. Интересно, семь дней прошло уже?

Хотя у меня ощущение, что я уже проклят.

– Да мы и так успели немного поцапаться. У соли запоздалая реакция, – усмехаюсь, подмигивая замухрышке. – Извини. Садись обедать, потом я тебя отвезу в «Вуаль».

Она довольно мило смущается, но тут же принимает строгое выражение лица. Отрицательно качает головой. Не хочет есть? Или со мной в машине не поедет? Что нет?

– Глупый, не трогай, порежешься, – внезапно кричит Ромке. Подбегает к нему, хватая за запястья и не позволяя поднять осколки. – Веник и совок есть? – требовательно обращается ко мне.

Реагирую не сразу, потому что фокусируюсь на них двоих. «Домовиха» так бережно придерживает руки моего сына, а он так послушно ей кивает, что я наконец-то осознаю, чего мне не хватает в Маринке. Элементарного внимания, участия, капельки уюта. Она даже сейчас шляется где-то, мать ее, вместо того чтобы быть с нами. Сказала, что в туалет на пару минут – и застряла там. Расстройство желудка? Или, как всегда, селфи делает перед зеркалом?

– М-м-м? – мычит на меня дизайнер таким тоном, будто приказывает. Это вообще-то моя прерогатива – руководить.

– Что? – отрываюсь от понравившейся мне «картинки», вспоминаю, чего от меня хотят. – А, да!

Подчиняюсь. Вручаю «домовихе» веник, наблюдаю, как она суетится вокруг Ромки. Тот порывается ей помочь, а сам довольный, как котенок, которого погладили по холке.

– Мы ведь не познакомились. Я Лев. Хотя Валевский должен был предупредить, к кому ты едешь, – пытаюсь завести разговор и немного реабилитироваться. – Тебя зовут-то как?

– Она Алена, – вместо нее отвечает сын.

У меня чуть ли не начинает дергаться глаз. Триггерит от этого имени, а рука на автомате за телефон хватается, чтобы СМС принцессе отправить. Очередное. На которое она или не ответит, или отшутится, или надерзит.

– Милый, мне подружка позвонила. Ждет в торговом центре, чтобы я ей помогла определиться с одной важной покупкой, – писк Маринки кажется чужеродным на моей кухне. – Можно я съезжу к ней быстренько? Все равно с вами обедать не буду. Диета.

– Угу, – небрежно отмахиваюсь.

Заметив, что она не уходит, а мнется на пороге, лезу в карман, достаю стопку купюр и не глядя отдаю ей.