— Даже не думай, дружище…

Харо не спускал глаз с остальных, готовый прикрыть тыл. Двести Тридцать Четвёртый ближе остальных, его нужно вырубать первым. Морок вряд ли вмешается, а вот Нудный запросто, да и те двое…

— Всем заткнуться и разойтись по местам! — внезапно рявкнула Восемьдесят Третья. — Пока не выяснили, в чём дело, никаких разборок. Увижу хоть один косой взгляд в чью-либо сторону, придётся иметь дело со мной. Обещаю, будет больно. Очень больно.

Девятнадцатый презрительно фыркнул и оттолкнул Шестьдесят Седьмого.

Слай проводил того тяжёлым взглядом, сжимая в ярости кулаки.

— У кого какие мысли насчёт этого всего? — Твин выразительно посмотрела на Слая, остановившись рядом со своей койкой.

Тот опустил глаза и покачал головой.

— Харо?

— Без понятия.

— Ты же с принцессой всё время, мог и услышать что? Ладно, меня больше волнует, что будем делать дальше.

— А что делать! Валить отсюда, и побыстрее, — Слай перешёл на шёпот. — План остаётся в силе, я пока обмозгую, как нам выбраться.

— Нет. Так нельзя, — Твин опустилась на койку и откинула голову к стене. — Мы не можем…

— Что значит не можем! — Слай опустился и положил руки ей на колени, — Нас так и так перебьют, как цыплят. Пока есть шанс — нужно им воспользоваться.

— Не понял, — Харо скрестил на груди руки. — Тебе реально насрать на остальных?

Такого от него точно не ожидал. Слай, конечно, тот ещё сукин сын, но гнильцы за ним никогда не наблюдалось.

— Да не насрать мне! — прошипел он, — У нас другого выбора нет!

— Выбор есть всегда, — Твин взяла его ладони в свои. — Мы никуда не уйдём: с таким грузом я жить не хочу.

Ну хоть кто-то здесь сохранил здравомыслие! Харо согласно кивнул:

— Я тоже пас. Во всяком случае, не сейчас.

— Твин, выслушай, прошу, — Слай сжал её плечи, заглянул в глаза. — Всё намного сложнее, чем ты думаешь…

— Нет, — перебила она, — Мы все останемся. И это не обсуждается.

Слай, поднявшись, со всей дури пнул прикроватную тумбу:

— Месмерит вас подери! Будь хоть кто-то из них на нашем месте — сбежали бы не задумываясь. А вы здесь в благородство играете! Недоумки.

Что-то в поведении Семидесятого сильно смущало. Будто знает больше, чем остальные, но говорить не хочет. Может, конечно, показалось, и он просто пытается спасти то, что дорого, но как-то это всё подозрительно. Что такого грозит Твин, если он готов, не задумываясь, пожертвовать собратьями?

Харо схватил друга за плечо:

— Ничего не хочешь рассказать?

Слай поджал губы и перевёл взгляд на Твин, ища поддержки.

— Это из-за меня, — поколебавшись, отозвалась она. — Я хотела тебе рассказать, но всё никак не получалось.

Она полезла под кровать, выудила какой-то свёрток и протянула Харо:

— Взгляни.

Харо непонимающе смотрел на маску ищейки, тускло поблёскивавшую при свете масляной лампы.

— И что?

— Помнишь мои сны?

А ведь верно, она не раз рассказывала о маске с синей полосой. И эта штука, которую он сейчас держал в руках, действительно сильно подходила под описание.

— Откуда это у тебя?

— Принцепс, — Твин подошла вплотную, чтобы никто не услышал. — Он мой отец.

— О-о-о! — прикрикнул извозчик.

Скрипнули колёса, карета остановилась. Одна из кобыл тяжело вздохнула, глухо фыркнула. Соседка по упряжи стукнула копытом по мостовой.

Корнут выбрался из уютного экипажа, поёжившись от холода, спешно застегнул верхние пуговицы плаща и уткнулся носом в высокий воротник.

— Жди меня здесь, — бросил кучеру и широким шагом направился к соседней улице.

В самом конце, под фонарём, столпились полицейские вперемешку с газетчиками. Завидев приближающегося Корнута, начальник полиции энергично замахал руками, требуя внимания.

— Только вас и ждём, господин советник, — с гордостью заявил он.

— Можете приступать, — кивнул Корнут.

Двое полицейских тут же бросились к соседним домам, заколотили в ворота, бесцеремонно перебудив хозяев.

К Корнуту подскочили газетчики, наперебой засыпая вопросами:

— Чей это дом?

— Есть ли у вас ордер на обыск?

— В чём замешан подозреваемый?

Корнут поднял руки, призывая к тишине:

— Спокойнее, господа! Я отвечу на все ваши вопросы чуть позже. На данный момент мы всё ещё ведём расследование, и я не возьмусь утверждать что-либо с полной уверенностью.

Гомон поднял на уши почти всю улицу. Друг за другом вспыхивали окна в спящих до этого домах, но в доме принцепса продолжало гореть всего одно — на втором этаже.

К шефу полиции подошли двое гражданских с заспанными лицами и полными недоумения глазами.

— Благодарю, что согласились принять участие, — Брайан по очереди пожал руки гражданским. — От вас требуется засвидетельствовать всё, что будет происходить при обыске. Не волнуйтесь, это всего лишь формальность, не более.

Те многозначительно переглянулись и старательно закивали.

Окликнув подчинённых, Брайан уверенно направился к воротам дома Максиана и зазвонил в дверной колокол. Из соседних дворов яростно залаяли собаки, улица постепенно заполнялась сердитыми жителями, которые то и дело лезли с вопросами и громко возмущались шумом в столь ранний час.

Спустя несколько минут, когда Брайан уже собирался звонить во второй раз, затвор изнутри громко щёлкнул и наружу выглянула молодая женщина с растрёпанными волосами. Увидев полицейских, она охнула и, запахнув плотнее шерстяную шаль, вышла на улицу.

— В чём дело, господа?

— Здесь ли проживает господин Максиан Агила-Кастоде?

— Д-да, это его дом… Мне позвать хозяина?

— Будьте так любезны, милочка, — Брайан одарил её слащавой улыбкой.

Корнут задумчиво смотрел в удаляющуюся спину служанки. Принцепс имеет право не впустить в дом, но если сыграть на его самолюбии — сам распахнёт двери. Как же, самый неподкупный и благородный, он не позволит, чтобы даже тень сомнений упала на его драгоценную репутацию.

— Говорить буду я, — предупредил Корнут шефа полиции, когда в глубине двора показался тёмный силуэт.

Брайан неохотно кивнул, принимая условия.

— Корнут, друг мой! — натянуто улыбнулся Максиан, выходя за ворота. — Что привело вас в такой час? Надеюсь, Его Величество в полном здравии?