судьбой, настигшей всех людей. Они были как в бункере одной большой семьей: матери, братья, сёстры и отцы. Их больше нет. Больше никогда и не будет. Начали появляться и новые вопросы: «как быстро всё это произошло?», «Когда это случится и с нами?». Размышление на подобные темы только сильнее вгоняли девушку в отчаяние и страх.

Грудь начало сжигать изнутри от самих мыслей, что мучают девушку. Она потеряла самоконтроль — именно то, что должна была возвести до совершенства за короткий срок, когда на протяжении семи дней тренировалась вместе с Томом. Лия упала на колени. Скорчившись, она пыталась дышать. Она только сейчас начала трезво осознавать, как пахнет этот мир, какой в нём отвратительно непривычный запах, обжигающий ноздри. Это был запах смерти, запах миллиона погибших людей. Её всю трясло от одной лишь мысли бессмысленной борьбы целого человечества. А их старый дом нёс в себе запах светлого прошлого, и, вместе с тем, угрюмого настоящего и трагичного будущего. Если все они в такой большой комнате исчезли навсегда, то как быстро исчезнут люди в маленьком убежище? Горло пересохло от быстрого дыхания, шею начала сжимать незримая сила, всё тело горело. Начался приступ болезненного кашля, напоминая с каждым вздохом то, как девушка слаба и одинока.

— Что происходит? — подбежал к ней Нейт. Его голос звучал разгневанным тоном, нежели обеспокоенным.

— Я не знаю, она только вышла, — встревоженно ответил Том.

Они оба склонились над девушкой, пытаясь её поднять и отнести обратно в машину. Без каких-либо усилий они смогли посадить Лию на свободное место и пристегнуть ремнём.

— Ты в порядке? — поинтересовался Томас.

Девушка ничего не ответила, она лишь подняла голову и извиняясь смотрела на юношу. Из глаз стекал непрекращающийся потом слёз. Их немой диалог длился уже по знакомому сценарию, где девушка просила прощение перед парнем за её слабость, а он взамен прощал её.

— Том, у нас задание!

Юноша начал уходить. Вслед за ним Лия подняла взгляд, провожая того, кто пытался её защитить, но не сможет защитить самого себя от этого жестокого мира. Снаружи машины она видел Нейта, что держал на своём лице слабую и довольную улыбку. Он был рад. Ему давно всё было известно. Он с самого начала был прав. Вслед за ними поднялся трап, что отделял девушку от внешнего мира. Она словно опять оказалась в той комнате со слабым красным светом, снова чувствую себя беспомощной и одинокой.

После пары минут выжидания, Лия начала ощущать, как медленно успокаивается её тело, а дрожь постепенно угасала. Воздух стал более привычным и прохладным. В голове осталось чувство слабости, зрение всё ещё было размытым и не четким. Она не могла себе позволить сдаться, она не могла себе позволить проиграть, после столь долгой борьбы и подготовки, после стольких падений и ударов. Она ведь подводит не только себя саму, но и Томаса, — юношу, что готов отречься от своего будущего и настоящего, чтобы быть с ней. Даже Дарья будет страдать от того, что Лии не станет. Расстегнув ремень от кресла, девушка поднялась в полный рост. Каждый новый шаг к закрытому трапу давался тяжело. Её клонило в разные стороны, ноги были ватными. Она часто запиналась. Но даже так, она была способна к ведению боя. Лия не зря училась у Тома всему, что может ей пригодиться в этом опасном мире. Трап не опустился даже после слабого толчка со стороны девушки.

— Откройся! — громко проговорила Лия, вспоминая, что только так трап открывался в прошлый раз.

Девушка ударила ногой по железной поверхности. Наклонившись вбок, она вцепилась руками в поручень, чтобы не упасть.

— Открывайся!

— Заткнись! Не открою, — раздался крик с противоположной стороны машины.

Девушка в удивлении обернулась. Она увидела выглядывающего из дальнего окна мужчину, что недовольно смотрел на неё.

— Садись на место.

Лия не собиралась садиться обратно. Она в ответ также недовольно смотрела на водителя транспорта. Для неё он был словно маленьким боязливым ребёнком, что сидел в безопасности, пока его друзья и братья выходят в опасный и враждебный мир, где рискуют своей жизнью ради таких трусов, как он.

— Боишься? — поинтересовалась Лия, размышляя, что возможно, она просто не всё правильно поняла.

— Пожалуйста… — сделав небольшую паузу после оскорбления девушки водитель нажал на необходимую кнопку, впоследствии которой трап в пассажирском отсеке медленно начал открываться.

Поток прохладного воздуха окутал Лию. Она чувствовала, как в нём летает уже привычный запах металла и сажи, вдобавок к этому был сильный и неизвестный ей сладкий аромат, что ощущался на кончике языка.

Вокруг не было никого, только пустые улицы и большие стены, уходящие далеко вверх. Девушка отправилась туда, куда велела ей интуиция — в стоящий неподалёку небоскрёб, в который, как она чувствовала, ушли остальные мужчины. Подходя ближе к тёмному строению, Лия начала понимать, насколько большая комната в которой она оказалась. Она осознавала, что исчезнувших людей становилось всё больше и больше, чем могло показаться ей изначально. Комната была не только огромная в высоту, но и в длину и ширину. Находясь на первом этаже здания, она смотрела на пустые коридоры не представляя, насколько много здесь можно было разместить кроватей. Их было больше сотен, сотен тысяч.

Где-то в дали коридоров перемещались цветные блики. Отражаясь от различного мусора и стен, они слабо освещали путь вдаль. Дополнительно к приятному на вид свету, эхом разносились знакомые шаги. Лия смогла услышать знакомую медленную и осторожную походку Томаса. Она пошла за ним, чтобы сказать ему, что с ней всё хорошо. Поведать, что она готова действовать дальше, ради него, ради Дарьи и ради себя самой.

Чем дальше Лия уходила вглубь выбранного коридора, тем сильнее ощущала новый сладковатый запах, и запах крови, к которому уже успела привыкнуть. Иногда она теряла блики от света, и ей приходилось несколько раз сворачивать в случайно выбранные коридоры. Пытаясь увидеть слабый свет, исходящий от Томаса, она продвигалась в полной темноте. Каждый шаг становился всё осторожней и осторожней, под ноги стали попадаться стальные прутья и камни.

Покинув тесные помещения, девушка вышла в большой зал, где, потеряв на ощупь холодные стены, начала медленно уходить вглубь новой комнаты. Именно здесь запахи ощущались сильнее всего, словно именно отсюда они и исходили. Дополнительно к ним разносились слабые звуки, доносящиеся из глубины непроглядной тьмы. Что-то похожее на чавканье, слабое рычание и то, как чем-то острым скребут по каменному полу, издавая тихий и пронзительный скрип.

— Томас? — спросила девушка у пустоты.

Нечто из пустоты не ответило. Оно отреагировало только