Публика медленно рассасывалась по бильярдному залу. Некоторые продолжили смотреть игру за другими столами. Кое-кто двинулся к стойке бара, заказал коктейль и стал посасывать через трубочку. Отдельные ловили Зинкин взгляд и восхищенно подмигивали, дескать, хорошо отбрила, так ему и надо.

Стоя рядом с нею, Коромысло захлебывался восторженным шепотом ей на ухо:

— Слушай, ну ты дала! Не ожидал! Я думал, уже все, плакали мои денежки. И вдруг этот твой последний завершающий удар! Это нечто! Я не ахти какой игрок в бильярд, точнее, вообще никакой, но даже я кумекаю, что одним ударом загнать три шара в три лузы — это что-то. Такое можно раз в жизни увидеть! Ты где так научилась, Зинка?

— Было время. Хороший учитель был, — ответила она. — Вот он выделывал за бильярдным столом такое, что во сне не приснится. Кое-что я сумела перенять. Жаль только, нет его больше в живых.

— Ты, видно, неплохой ученицей была.

— Была. Он хвалил. А теперь, Коромысло, дуй к барной стойке и жди. Я попробую наладить контакт, — сказала, кося глазами на Крысу. И когда Коромысло отвалил к бару, медленно двинулась в сторону Крысы. Заметила, как тот тоже тронулся ей навстречу. Сошлись. Она спросила, обезоруживая своим вопросом:

— Может, угостишь бокалом вина ради знакомства?

— Ты сегодня немало заработала! Зачем попрошайничать? — ответил негромко Крыса. — Угощать я тебя не буду, а вот твое предложение, пожалуй, приму. — Крыса провел рукой по лицу, точно проверял, на месте ли там все. — Ты обещала поделиться со мной, Зинка.

Она сделала резкое движение, отчего подручный Крысы подался ближе к ней, словно ждал от нее какого-то подвоха, удивленно спросила:

— Ты знаешь, как меня зовут? — впрочем, тут же убрала удивление с лица, немудрено было узнать, в этом клубе она не новый гость. Спросила: — Сколько тебе надо отсыпать?

— Все. — Негромко, но жестко произнес он.

— Но это грабеж, — сказала она.

— Это моя профессия. Ты ведь знаешь, с кем имеешь дело! — Крыса не спрашивал, он утверждал.

— Знаю! — сказала Зинка и решила сразу взять быка за рога. — Я хотела с тобой встретиться, Крыса!

Он не отрывал от нее глаз:

— Тем лучше, значит, нам будет проще договориться.

— Я готова отдать половину, — повторила она свое предложение.

Крыса покрутил головой:

— Ты предлагаешь мне вернуть мою же половину? — и твердо выговорил. — Я сказал, мне нужно все!

Зинка оглянулась на Коромысло, раздумывая, как ей поступить сейчас и мгновенно решила, что отдаст Крысе все, только бы решить главную задачу, поставленную Судоркиным. Что такое эта сумма в сравнении с тем, чем предстоит разжиться? Конечно, Коромысло будет убит потерей денег, но чтобы что-то иметь, надо сначала что-то вложить. Так устроена жизнь. И Зинка уже собралась окликнуть его, подозвать ближе, но Крыса удержал:

— Не стоит, Зинка. Неужели ты поверила, что мне нужны эти деньги? Пускай Коромысло оставит их себе! Выпьет за мое здоровье!

На сей раз Зинка не удивилась, что Крыса назвал кличку Коромысла. Вероятно, кто-то из присутствующих знал его и успел донести Крысе. Тот, в свою очередь, туманно объяснил:

— Это ведь моя профессия, Зинка, знать все про всех и желательно заблаговременно.

— Тогда что ты имеешь в виду, когда говоришь, что хочешь получить все?

Крыса вперился в нее:

— Информацию, какой владеешь ты. Всю!

Получалось, что Крыса знал о ней гораздо больше, чем она могла себе представить. Выходит, интересовался ею, наводил справки. Просто так Крыса делать этого не стал бы. Потому, надо быть настороже, чтобы не попасть впросак. Похоже, инициатива разговора медленно уползала у нее из рук. И она произнесла защитную фразу, даже не защитную, а такую, чтобы из его ответа стало ясно, чего он хочет:

— Какая может быть у меня информация?

— О гарнитуре с алмазами! — выдал Крыса.

Внутренне обрадовавшись, что ей не пришлось самой выводить Крысу на этот разговор, Зинка приготовилась выдать версию, какую через нее хотел донести до его ушей Судоркин.

А когда Крысе станет ясно, что это липа, будет уже поздно, гарнитур к тому времени должен быть в руках Судоркина, а из его рук Крысе вырвать алмазы станет невозможно.

Однако после того как Крыса сам затеял этот разговор, выдавать версию вот так с ходу было безголово, он мог сразу раскусить ее. Потому решила сначала поюлить. Чтобы потом все прозвучало правдоподобно.

Но Крыса движением руки остановил ее:

— Только не валяй Ваньку, Зинка. Прихлопну, как комариху! Ты сама искала встречи со мной, чтобы поговорить о гарнитуре! Давай-ка отойдем в сторонку!

Они отошли в дальний угол, и Зинка поежилась: Крыса как будто знал все заранее, как будто читал ее мысли. Долбил ее мозг, как дятел:

— Тебя Вольдемар нацелил на меня. Знаю я его методы! Липу мне принесла! Не пройдет! Ты не дура, Зинка, я о тебе знаю многое. Вольдемар подставит тебя и кинет под мои ножички, как со многими дурами поступал уже. Вспомни их, ты их знала. Хоть одна прежняя любовница Вольдемара осталась в живых? И Врюсова с Бобровой туда же полетят, как только станут ему помехой. А чем ты лучше, Зинка?

У нее разом пересохло в горле.

Крыса разгладил пальцами лацкан пиджака:

— Не будем уточнять, в каких позах он тебя пользует. Я знаю, что ты умнее прежних его партнерш. Но твой ум — не гарантия того, чтобы Вольдемар не насадил тебя на нож. Вот сейчас он уже подставил тебя под мой ствол. Выбирай.

Зинка набрала в легкие воздух:

— А чем ты лучше? — выдохнула всей грудью. — О тебе молва идет похлеще, чем о нем. Ты сначала стреляешь, а потом думаешь!

— Ну да? — Крыса сделал вид, что удивился. — Неужели такая молва? Тогда бы я должен уже пристрелить тебя, Зинка, а я все еще разговариваю с тобой. Молва ошибается. Я думаю быстрее, чем стреляет мой пистолет! Итак, Зинка, даю тебе тридцать секунд, чтобы ты приняла решение! Подохнуть сейчас вместе с Коромыслом за Судоркина или остаться живой и работать на меня? Выбор серьезный. Учти, соврешь — не прощу, узнаю быстрее, чем ты одумаешься.

— Тридцать секунд? — озираясь, переспросила Зинка. — Это так мало, — она будто искала опору для себя и не могла найти, все теперь зависело только от нее самой, но в любом случае ее мог устроить лишь один выход: остаться в живых.

Крыса ждал.

Зинкины глаза неспокойно бегали по его неброскому костюму, по его туфлям, по крысиному лицу, по прилизанным волосам, избегали его взгляда.

Решение для нее было непростым. Она давно знала Вольдемара, знала, что он верил ей, никогда его не подводила, да и он, впрочем, прислушивался к ее мнению и никогда допрежь не подставлял.