Стоявший рядом с Корозовым охранник, отреагировал с опозданием. Увидал ствол, когда тот был уже в руке бандита. Ударил по нему, но выстрел прозвучал. Охранник выбил пистолет. Сильным рывком за волосы выдернул парня из машины и нанес удар по голове. Тот рухнул, не успев оказать сопротивление.

Его подельник, похожий на китайца, рыскал глазами, но не двигался, прижатый к сиденью пистолетом другого охранника.

По рубашке Глеба поползло красное пятно крови. Он зажал рану рукой и стал медленно заваливаться набок. Водитель подхватил его, мягко опустил на асфальт.

Синее безоблачное солнечное небо сияло над головой Корозова. Бывает же так. Все не ко времени. Не успел дочитать письмо. Не успел узнать просьбу Павла. Не сумел увернуться от пули. Как это неправильно. Плохо.

Но вот синева солнечного неба начала покрываться мутью и темнеть. И все куда-то стало пропадать.

Язык больше не повиновался. Тело сделалось неуправляемым. Руки перестали ощущаться. Мозг еще пытался образовывать слова, но получались обрывки, которые уже не воспроизводились голосовыми связками. Эти обрывки просто вылетали из горла долгим хрипом, цеплялись за воздух, в каком не было для них никакой опоры.

— Мочи гадов! — закричал охранник напарнику и ногой ударил лежавшего на асфальте губастого парня, того, кто произвел выстрел. Топтал ногами возле авто, не жалея, до тех пор, пока тот не прекратил возиться.

Второй охранник за густые черные волосы выдернул из салона похожего на китайца и тоже бил с остервенением.

Ярость охранников не оставила шансов подельникам.

Склонившись над Глебом, Никола набирал номер Скорой помощи и Акламина. Двоих на передних сиденьях не тронули. Те не возникали.

Мимо по дороге проезжали автомобили, притормаживая, из них с настороженным любопытством смотрели люди, не понимая, что происходит. Дорожные разборки не редкость, но эта со стороны казалась слишком жестокой. А когда замечали в руках оружие, спешили скорее убраться отсюда.

Скорую и Акламина ждали недолго.

Скрываясь у Вобровой, Судоркин не терял связь с Коромыслом и Зинкой по телефону. Те не знали, где конкретно находился он, как и он не знал, где запасная конура у Коромысла и где на этот раз залегла Зинка.

Приготовив наряд для бильярдного клуба, она созвонилась с Коромыслом, назвала место для встречи.

Он сбегал в магазин за новой одежкой, прибарахлился, как она велела, побрился, тщательно начесал косой пробор на голове, уложил полоску чубчика на выпуклом лбу и прибыл туда минут за двадцать до назначенного времени. По привычке, какую с годами выработал у себя, остановился недалеко в укрытии и стал наблюдать, когда появится Зинка.

После последнего происшествия, когда ему было совершенно непонятно, почему за ними появился «хвост» в виде синей машины и накрыл их автоматной очередью, Коромысло стал особенно осторожным. Он сомневался, что «хвост» был за ним, скорее всего за Судоркиным, но как бы там ни было, под прицелом оказались они оба. Его это беспокоило.

Впрочем, Коромысло сильно не напрягал мозги, чтобы обдумывать, кто это мог быть. Знал, сколько бы ни думал, ничего вдруг не родится. Но поостеречься никогда не мешает. Потому и отслеживал из укрытия, нет ли «хвоста» за Зинкой.

Прошло десять минут после назначенного времени, а Зинки не было видно. Коромысло стоял и злился, вечные бабьи штучки: опаздывать. Даже когда собрались на дело, и то не может без понтов.

Снова посмотрел на время, выругался про себя, хотел уже выйти из укрытия, как сзади ему по плечу хлопнула Зинкина рука:

— От кого прячешься, Коромысло?

Тот обернулся и от неожиданности стушевался.

Зинка была на отрыв. Платье на ней, как нарисованное, налитые бедра в обтяжку. На голове новая прическа, от пегого цвета волос ничего не осталось. Духами пахнет за тысячу верст. Нанюхаешься и можно закусывать. На ушах другие серьги. Коромысло ни черта не понимал в бриллиантах, но, увидев, как свет играл в камешках сережек, решил, что это определенно и есть брюлики. Длинный разрез глаз подведен краской. Брови выщипаны. Щеки в пудре.

Коромысло обалдел. Такая цаца. Минуту не мог произнести ни слова. И только потом выдавил:

— Так это, Зинка, тебя жду, — и восхитился. — Ты что надо!

— Не там ждешь, где договорились, — сказала она, качнув бедрами, у Коромысла перехватило дух. — Боялся, что «хвоста» приведу? — и, видя, что тот ошалел от ее облика, и никак не может прийти в себя, спросила. — А ты чего ожидал. Что в клуб я заявлюсь в рваных джинсах и истрепанной майке? Там большие деньги крутятся. Туда ходят люди, знающие себе цену. — Внимательно окинула его взглядом. — Ты тоже сегодня на высоте. Красавчик, да еще при деньгах.

Коромыслу польстила похвала Зинки. И хотя он знал, что до красавчика ему далеко, но приятно все-таки услышать это от бабы. Смущенно мотнул головой, расплылся в широкой улыбке, и пробубнил в ответ:

— Ладно тебе. Пошли!

Зинка сунула ему под бок свой локоть, заставляя взять ее под руку. Коромысло восторженно причмокнул:

— Ты супер, Зинка!

Она промолчала и шагнула в гущу людей на тротуаре. Обычная дневная людская суета рябила в глазах. Но в такой толкотне она чувствовала себя, как рыба в воде. Легко раствориться и пропасть с глаз.

Люди шли, не обращая внимания ни на нее, ни на Коромысло. Через одного прижимали к уху телефоны и разговаривали. И если бы не гул машин на дороге, заглушавший их голоса, то, наверное, все они висели бы жужжанием над тротуаром, как шум пчелиного роя.

До клуба было метров пятьдесят по асфальту. Небольшое отдельно стоящее здание в стекле и бетоне. У двери — охранник. Приветствует входящих веселой улыбкой. Вывеска с названием играет разными красками в лучах солнца, подобно серьгам Зинки.

Они подошли, охранник раскланялся перед Зинкой, как перед старой знакомой. Она прошла уверенно и спокойно, обернулась, сказала:

— Готовь бабки, Коромысло.

— Бабки готовы, — ответил тот, направляясь следом за нею.

Поначалу Зинка походила вокруг бильярдных столов, обтянутых зеленым сукном, посмотрела на игроков, прошла вдоль зрителей. Кому-то кивнула головой, кто-то ей кивнул. С кем-то перекинулась парой слов, от кого-то отвернулась. Кому-то улыбнулась она, кто-то ей улыбнулся. Кому-то представила Коромысло, как своего спонсора, кого-то ему представила.

Всматриваясь в лица, она как бы заранее определяла, с кем в сегодняшней игре ей повезет, а с кем не стоит вступать в соревнование. Потом заметила, как у Коромысла загорелись глаза при виде хорошего выигрыша одним из игроков, шепнула:

— Спокойно. Твоя игра сегодня возле меня, а не на этих столах. Шарами нужно не только любоваться, а еще уметь забивать их в лузы. Не забывайся.