— Вика, — обращается ко мне нотариус, прикоснувшись к локтю. Я снова вся внимание, и подумала, что стоит воспользоваться моментом, да попытаться выяснить, что все-таки еще в завещании указано. — Ваша мама и Дубровский направились к выходу, идемте, поддержим их. Вы, должно быть, очень рады за мать. Пережить смерть вашего папы, и все же начать жить дальше. Какая она молодец, — мужчина не унимался, отзываясь восторгом о моей матери. Только вот зря Валентин Иванович лукавит. По глазам вижу, что знает — здесь не все так гладко, как моя мама нарисовала для своих светских сучек. Утерла им нос, показав, кто на что способен.

— Спасибо, Валентин Иванович, — похлопываю поверх его руки, что все еще удерживает меня за локоть. Искоса наблюдаю за тем, как Вячеслав уже почти приблизился к нам, прорываясь через толпу гостей. У каждого приглашенного в руках бокалы с шампанским, и официанты только что успевают обновлять их, подливая игристого. — Прошу прощения, но мне нужно уже идти. Дела, — улыбаясь, отвечаю, хотя мужчина хмурится, и наверняка понимает, что я лукавлю на этот счет. — Хотела спросить у вас, — я уже было отошла от нотариуса, но потом обернулась полубоком, остановившись в нескольких метрах от него. Валентин Иванович добротно опрокинул бокал с напитком, вытирая салфеткой рот. Весь внимание. — Вы сможете перезвонить мне, например вечером? — широко улыбаюсь, прося об одолжении.

— Вы хотите обсудить завещание? — испуганно интересуется, скрывая эмоцию, что проскочила мимолетно на его лице и отразилась в глазах.

— Да, хочу. И… настаиваю, Валентин Иванович, — и след простыл от добродушной улыбки Виктории. Вот так, теперь пора мне показывать себя настоящую, чтобы войти в мир, где кругом готовы сгрызть за кость. Пожилой мужчина сжал губы в тонкую полоску, и те побледнели, хотя были прикрыты густыми полуседыми усами. На скулах заиграли желваки, и, поправив свой пиджак, он только кивнул, разворачиваясь на пятках. Таким образом слинял, чтобы я не задавала еще больше вопросов. Особенно сейчас, когда с легкостью возможно сбить с пути даже самого опытного переговорщика.

Тем временем Вячеслав пересек зал и почти подошел ко мне вплотную. Настоящий Дом, которого видно, как и Костю, невооруженным взглядом, если просвещен в «теме». Широкие мощные плечи и V-образный торс, синие миндалевидные глаза и блондинистые короткостриженые волосы, уложенные в прическе, да приталенный классический синий костюм — все вкупе выгодно подчеркивали внутреннюю власть мужчины над женскими сердцами. Вот только мое сердце занятое Дубровским не смогло принять Вячеслава, и даже крышесностные сессии и секс не помогли выбить из моих мыслей Костю. Мужчина часто разговаривал со мной, когда прежде мы посещали другой московский закрытый частный клуб. Сначала он вызвался просветить меня в «теме», пользуясь хорошими откликами от девушек, которые были вместе с ним. Да и Саша не замечал агрессии в Славе, пока однажды он не предъявил мне, что я только его игрушка. Тогда-то я решила разорвать с ним нашу связь, чтобы не усугублять положение. И попросила Веру помочь мне найти что-то более подходящее. Вот так нас занесло в клуб «Готику», но даже там мужчина не оставил меня в покое, и тоже последовал за кричащим названием. У меня не было цели как-то завладеть вниманием Дубровского, будто сама карта легла именно таким образом, что теперь все мы в одной колоде.

— Здравствуй, Виктория, — приторно-сладко Вячеслав приветствует меня, тут же обнимает за талию, притянув к себе ближе насколько это возможно и целует в щеку. Намеренно касаясь губами уголка моих губ. Опаляет кожу разгоряченным дыханием, и тут же в его глазах проскакивает искра желания. Как обычно во время игры, и я выучила каждый его фокус, которым он мог сбить с толку молодую девушку, лишенной всякого представления и опыта в подобных играх. Приходится терпеть его выходку, чтобы не вызвать интереса у гостей, хотя этого в принципе не избежать. Окинув меня взглядом с ног до головы, он продолжил: — Ты прекрасна в красном, — откровенно наслаждается, сжимая свои ладони на моей талии. Я высокомерно вскинула подбородок, глядя в его потемневшие глаза, цвета сапфира. Почему у всех Домов так сильно темнеют глаза, стоит им увидеть ту сабмиссив, с которой когда-то проводили сессии. И ведь не каждая заканчивалась сексом, хотя удовольствие получали обе стороны. С Вячеславом у меня был секс. Признаться, бурный, но всегда пустой в эмоциональном плане. Я доверила ему свое тело, но никак не душу.

— Мне уже говорили, — язвлю, игнорируя его учащенное дыхание, затем все-таки кидаю на него взгляд, убирая со своей талии руки. — В следующий раз придержи свои руки при себе, — холодно резанула словами, держа тон голоса чуть ниже естественного. Вячеслав нахмурился, затем зачем-то обернулся, в момент, когда Дубровский и мама остановились у выхода. И невеста оглашала о состоявшемся браке, а теперь мы идем в сад. Вот зачем Костя уезжал из нашего дома, наверняка забирал свидетельство, твою мать. Я была немного шокирована, что Дубровский и она уже успели заключить договор, а теперь просто приглашают разделить с ними «радость». Меня немного пошатнуло, и, хотя Костя не видел в эту секунду моего состояния, но уж точно почувствовал. Потому что рядом был его конкурент не только в бизнесе, но и всюду, где бы они не столкнулись.

Обернулся, посмотрев именно в ту сторону, где оставил. Нахмурился, продолжая что-то говорить, а потом просто замолчал, будто кость проглотил и не может сказать слова. Сощурил глаза, гипнотизируя меня и Вячеслава, который наслаждался тем, что он на месте Дубровского. Снова грубо и резко меня притянул к себе за талию и оскалился. Я попыталась отстраниться от мужчины, буквально вырывалась из крепкой хватки, но будто намертво к себе пришил.

— Не дергайся, — жестко предупреждает, впиваясь пальцами в бок. Я шиплю от боли, но мужчине все равно. Сейчас приоритет борьба за территорию, которой он никогда не владел в полной мере.

— Отпусти, — зарычала на него, все-таки мне удается вырваться, и, пошатнувшись на шпильках, я развернулась к лестнице на второй этаж, шествуя мимо гостей. Прямо сейчас я хочу собрать все свои вещи и свалить куда глаза глядят. Вера и Саша поддержат — не оставят на улице ночевать, и пора заняться поиском своего убежища. Черт! Резко затормозила, вновь оборачиваясь лицом к паре молодоженов. Гнев охватил с неимоверной силой, покрывая каждый нервный комочек лютой яростью. Вячеслав снова двинулся ко мне, подумав, будто я ждала его. А что? Может и правда сыграть с ними подобно тому, как они со мной? Гости перевозбуждены праздничным волнением и щебетанием, но, когда раздался пронзительный звон разбитого стекла. Да-да, я выхватила из рук официанта бокал, разбив его о пол, чтобы привлечь внимание каждого. В том числе и Константина, которого теперь никогда не подпущу к себе даже на пушечный выстрел. Зал замолк, будто в склепе оказалась, даже слегка растерялась, что так быстро отреагировали, повернув резко свои головы на причину звона. Мама пыталась снова перехватить инициативу, краснея на глазах. Дубровский стоял чуть поодаль от нее, хотя издалека было трудно заметно эту разницу в расстоянии. Крепко держусь за ручку перил, набираясь смелости, а потом восклицаю:

— Совет да любовь, вам, молодожены! Горько! — подбородок предательски задрожал, как и то, что из глаз хлынули слезы, которые я замаскировала, будто плачу от счастья и радости за маму. Широко улыбаюсь, начав хлопать и приглашенные меня поддержали аплодисментами, подхватывая громкое слово «Горько!».