Расслабься. Не изображай из себя клоуна.

Таг вдохнул и выдохнул.

Люк отъехал, внутрь десантного отсека рванулся свет. Ирган моментально зажмурился, но электроника шлема позаботилась о его глазах, снизив уровень засветки на головизоре.

– Наконец-то, – услышал он тихий недовольный шепот Зетама Ратьеса, произнесенный внутри групповой сети. Остальные молчали.

Ботинки застучали по пандусу. Штурмовик оказался на земле третьим после Нойноя Варада. Все, что он пока видел, – это стоявшие близко друг к другу транспортные корабли разной конструкции. Под ними суетились люди и человекообразные машины, инопланетян Таг не видел. Небо над «Секирами» сейчас почти целиком закрывали корпуса звездолетов. Поводив головой, штурмовик заметил капитана. Фаррел Джнахин самолично пришел встретить своих подопечных и убедиться, что дела у них в порядке. Что ж, лучше не бывает.

А еще он был не один. Никому не требовалось дополнительно объяснять, кто рядом.

– Стройся! – Шейо насобачился отдавать команды профессиональным сержантским голосом.

Таг машинально занял свое место в шеренге.

– Отставить! – Капитан не очень любил подобные вещи, считая, что строевая подготовка для дураков. Довольно странно, думал Таг, для профи такого уровня. Впрочем, вольник на то и вольник: хоть чем-то он должен отличаться от офицеров регулярных армий.

Хибранийцы «распустили ремни», теперь все их внимание было поглощено новым персонажем.

Шлем она держала под мышкой, голова была чисто выбрита. Лицо похоже на маску, на которой никогда не проявляются эмоции, но живые глаза просто метали огонь. Они задержались на Таге – показалось? – дольше обычного. Затем слегка потухли, словно охотница потеряли интерес к новым коллегам, не разглядев в них ничего заслуживающего внимания. Несколько секунд группа оценивала ее, каждый по-своему. Таг не поручился бы за то, кто что думал в этот момент, но сам он почему-то ощутил холод под ложечкой. Так бывает, когда чувствуешь, что враг сейчас начнет бить по твоей позиции и надо срочно уносить ноги. Холод быстро перешел в жар, добравшийся до головы.

Самое худшее было в том, что он вдруг заметил: снайперша смотрит на него.

Фаррел Джнахин заложил руки за спину.

– Это Асура Ким-Лаа. С Окизи. Она займет место Дирка Фогуа. Разумеется, пока на испытательном сроке.

Вот и все. Никаких речей и попыток расписать достоинства нового бойца. Таг помнил, что и с ним было то же. Его представили и велели располагаться, чувствовать себя как дома. Остальное капитана формально не касалось. Новичка просто бросают в загон с бывалыми и смотрят, что будет.

Фаррел сделал жест рукой.

– Сержант, мне надо с тобой поговорить, – сказал он.

Испал Шейо, раздуваясь от гордости, подскочил к нему.

– Да! И Асура покажет всем наш новый дом и расскажет, что к чему.

На этом аудиенция у капитана была окончена. Он подхватил Шейо и отправился с ним, чтобы обсудить организационные вопросы. Лафана Дабх, закончив свои дела в корабле, спрыгнула на землю; бросив вопросительный взгляд на наемников, она побежала нагонять Джнахина.

Бойцы стояли перед Асурой полукругом и продолжали разглядывать. Это тоже была своеобразная проверка.

– Ну? – спросила охотница, намекая, что выставка закрывается. – Идем? Не отставать, а то заблудитесь.

Таг думал, что ветераны возмутятся и захотят поставить новичка на место, но, к своему удивлению, не услышал от них ни слова.

Она была нобар, значит, родом не с Хибрании. И хотя, по большому счету, это ничего не значило, Таг не мог такое забыть. Чужачка пришла занять место Дирка, чтобы окончательно стереть его память из реальности. Да, с этим ясно. Таг предвидел. Однако все оказалось куда хуже, чем штурмовик ожидал: охотница ему понравилась. К подобному он не был готов и на какое-то время совершенно растерялся.

Не веди себя как подросток!

Он понял, что идет вместе со всеми, в хвосте, оглушенный и сбитый с толку.

Лагерь был огромный и шумный, и никто, кажется, не спешил наводить здесь дисциплину. Хибранийцы занимались тем, что распаковывали вещички и обустраивались для долгого пребывания. Так или иначе, а это требует времени.

Корабли садились и взлетали. Небо пестрело казавшимися невесомыми гигантами и юркими маленькими скоггерами. Часть судов оставалась – эти будут участвовать в боевых действиях.

Шагая по одной из «улиц» лагеря, штурмовик заметил вдалеке штабное здание. Оно возвышалось над плантацией жилых боксов, словно большая пирамида; вершина ее была утыкана сканерами и антеннами мультисвязи. Что происходило внутри, штурмовик мог лишь догадываться. Должно быть, Фаррел сейчас там, в компании важных шишек занимается проработкой оперативных сценариев. Игры кончились, очень скоро – при удачном раскладе – наемники отправятся в бой. Таг надеялся на это, ждал.

Асура, наконец, привела их к нужному боксу с номером четырнадцать и предложила располагаться. Наемники вошли внутрь, распределили койки. Ирган взял первую, что попалась на глаза; сейчас он не горел желанием ломать голову над выбором места. Им овладевало мрачное, злобное упрямство, стремление сделать что-то назло этой выскочке. В том, что Асура именно выскочка, Ирган уже убедился.

Да она ведет себя так, словно это само собой разумеется!

– Капитан назначил меня старшей по базе, – сказала охотница. – До его особого распоряжения. График дежурств я еще не определила, но это вопрос времени.

Таг пытался подобрать нужные, как ему казалось, слова. Не смог.

Капитан часто пренебрегал прямым инструктажем, предлагая бойцам самостоятельно решать мелкие вопросы. Тем более, когда речь шла о вещах, всем известных.

Асура прислонилась к краю столешницы и сцепила руки на груди.

– Ладно, – покачала она головой, точно сокрушаясь. – Это молчание не поможет нам установить контакт. – Ее взгляд прошелся по лицам новых коллег. – Я никогда не работала в группах, поэтому многого не знаю. Если вы мне поможете, процесс пойдет быстрее. – Снова взгляд в сторону Тага. – Задавайте вопросы. Отвечу на те, что смогу.

Ирган ждал, кто первым сделает шаг. Молчание было недолгим.

Орбитон. Лагерь объединенной

хибранийской группировки. Четыре дня после прибытия

Наверное, сказывался возраст: Джнахин чувствовал себя разбитым, медлительным и сонным. Трое суток почти без сна, в постоянной беготне… раньше это казалось сущей ерундой – и не такое выдерживал, но сейчас Фаррел сравнивал себя с древним старцем, запыхавшимся после восхождения на обычную лестницу.

Да, наверное, он и был им – стариком. Джнахин помнил времена, о которых молодежь понятия не имеет, и иногда ужасался тому, скольким событиям был свидетелем и в чем принимал участие. Годы бесконечной вереницей проходили через его память. Они наполняли Фаррела тревогой. Страхом. С некоторых пор он боялся делать прогнозы на будущее и заглядывать далеко вперед.