– Мисс, Джимми передал нам, что вы сказали лорду Блэквуду. – Ее глаза заблестели от слез. – Я родом из маленькой деревушки к югу от щита. Спасибо вам большое.

Лилли ушла прежде, чем я успела ответить.

* * *

Я очнулась ото сна о мертвенно-бледной Гвендолин, лежащей рядом со мной и плачущей в подушку. После такого было трудно снова заснуть. Снаружи царила кромешная тьма. Я зажгла свечку и с дрожью встала на тонкий ковер у кровати. Затем быстро накинула на себя халат и пошла вниз. Освещая ступеньки свечкой, я пыталась вспомнить дорогу в библиотеку. Самый верный способ успокоиться после кошмара – это почитать хорошую книгу.

Когда я прокралась в помещение, то камин, как ни странно, еще горел. Мои руки замерзли, поэтому я подошла погреться. Вытянула шею и посмотрела на портрет Агриппы. На нем он был моложе, его черные волосы еще не отметились сединой. Каково это – быть его дочерью? На секунду я пожелала, чтобы мой собственный отец не был Уильямом Хоуэлом, безликим призраком, которого я никогда не встречала.

На глаза снова попалась картина с величественным поместьем, светящимся белым пятном на фоне темной долины. Я повернулась к нему, зачарованная его безмятежной, даже немного пугающей красотой.

Кто-то покашлял, и я испуганно подскочила. Блэквуд сидел с открытой книгой на коленях. Выглядел он таким же смущенным, как и я.

– Что вы здесь делаете?! – Граф спешно встал. Он явно не ложился и даже не снял жакет.

– Хотела что-нибудь почитать. – Я туже завязала халат.

Я не знала, куда и смотреть. От вида Блэквуда у меня ныл живот.

– Ах! Что-нибудь конкретное?

Даже голос этого человека меня раздражал.

Блэквуд прошелся взглядом по мне, а затем отвернулся.

– Как-то не задумывалась об этом.

– Можно вам кое-что посоветовать? Это вводный курс по Древним. Эта книга сыграла важную роль в планировании контратак.

Блэквуд протянул ее мне: «Семеро Древних: Теории и наблюдения» мистера Кристофера Драммиджа. Книга была тонкой, но в красивом переплете. Я открыла страницу с рисунком Р’елема – Бескожего человека собственной персоной. Его обнаженные мышцы практически блестели. Кто бы его ни нарисовал, он прекрасно справился с работой.

Первая глава называлась «Происхождение».

– В ней рассказывается, откуда взялись Древние? Я читала только одну книгу о войне. Там говорилось, что Древние – исчадия Ада, но я не особенно в это верю.

– Драммидж делает предположение, что, возможно, они монстры, призванные с ядра планеты. – В голосе лорда послышались веселые нотки. – Мне нравится его работа, но я согласен далеко не со всеми выводами.

– Спасибо.

И я прижала книгу к груди и замерла, не произнося ни слова, пока в камине трещало полено. Часы пробили три. И я поняла, что наша беседа, к счастью, подошла к концу.

Только я собралась тихо удалиться, как Блэквуд произнес:

– Что вы имели в виду насчет директора?

– Простите?

– Что он злой и жестокий. Что он сделал?

Господи, как можно достойно описать Колгринда?

Я покраснела, и Блэквуду такого ответа было достаточно.

– Понимаю. – Его глаза округлились. Он выглядел моложе и даже немного опечаленным. – Мне жаль, что с вами это произошло. Хотел бы я… – Лорд замолчал и отвернулся, чтобы я не видела его лица. Затем, выпрямившись, прокашлялся. – Простите, что недостаточно старался для вас, но с этим ничего нельзя было поделать. Это-то вы и отказывались понимать за ужином.

Снисходительный тон вернулся. Но лорд все еще отказывался на меня смотреть.

– Приятно знать, что все дело в недостатке понимания с моей стороны.

– У вас есть полное право злиться, но вы понятия не имеете, в каком я положении.

Блэквуд обернулся и забрал у меня свечку, после чего пошел в противоположную часть комнаты.

Сверху на нас смотрели люди с портретов. Блэквуд собрал огонек в ладонь, скатал его в шар и подкинул в воздух – к портрету, висевшему в нескольких футах над нашими головами. Огонек замер и осветил картину с мужчиной, молодым и красивым, как сам Блэквуд. Нет, не «как». Различия были незначительными: морщинки в уголках глаз, прищуренных, словно в каком-то тайном веселье, и полные губы, застывшие в доброй улыбке.

– Это мой отец, Чарльз Блэквуд, восьмой граф Сорроу-Фелла. – Голос молодого человека звучал тихо, в нем ощущались нотки горечи. – Он был одним из самых неутомимых деятелей в войне против Древних. Поэтому его портрет висит в этом зале.

– Конечно.

Зачем он мне это рассказывал?

– Мой отец был великим чародеем, – продолжил Блэквуд, проводя рукой по волосам. – Он верил, что мы, род Блэквудов, обязаны освободить Англию от этих монстров.

– Почему именно вы?

– Мы – самые могущественные члены нашего общества, мисс Хоуэл. – Блэквуд сделал паузу, словно пытался подобрать правильные слова. – Мы были самыми одаренными, а значит, и самыми проклятыми.

Молодой человек подошел ближе. Я чувствовала, что он отчаянно нуждался в одобрении.

– Вы должны понять, как серьезно я отношусь к этой войне. Со смерти отца я знал, что мой единственный долг на земле – убить этих тварей. Я пренебрег другими обязанностями, включая Бримторн. У меня не было времени на игры, спорт или любовь. Я полностью предан этому великому делу. Чародеи должны полностью сосредоточиться на спасении этой территории, а не посещать вечеринки или разъезжать в карете по парку. – Лицо лорда исказилось от злобы. Я наконец поняла, почему он так недолюбливал Магнуса. – Как много вам известно о бедах в других частях Англии?

– Почти ничего. – Я порылась в памяти. – Знаю, что Древние захватили Кентербери.

– Они удерживают его на протяжении трех лет. Трех! Манчестер и Ливерпуль тоже на грани краха. На севере вся текстильная промышленность и угольные шахты подвергаются регулярным нападениям, чтобы к нам не доходили топливо и ткани. Всех рабочих убивают, хотя многие из них просто дети. – Теперь в голосе Блэквуда чувствовалась настоящая ярость. – Некоторые чародеи отправились к ним на помощь, но большая часть нашей энергии тратится на поддержание защиты. Мы не боремся. Мы прячемся. Да, мы должны защищать тех, кто способен что-то сделать, но только до тех пор, пока сильные доказывают, что достойны этой защиты. И я не считаю, что бессильных нужно бросить на произвол судьбы. Одним из величайших достижений, оставленных в наследие моим отцом, было создание колонии для нечистых в Брайтоне. Она позволяет этим несчастным жить в мире и с достоинством. Я хотел, чтобы вы осознали глубину моего участия и поняли, почему я не стану преклоняться перед вами, как другие. Пока вы не докажете, что являетесь чародейкой, вне всяких сомнений, я не могу обращаться к вам как к таковой. Мне нужна уверенность. – Глаза молодого человека, казалось, мерцали в сиянии огня. – Вы понимаете?