В Москве знали, что Адольф Гитлер перестарался с операциями 1941–1942 годов, в результате которых силы немецких армий были надорваны, и сейчас развертывание немецких дивизий на оставшейся линии фронта уже не представляло большой опасности. Известно было также и то, что немцам пришлось столкнуться с громадными трудностями со снабжением войск и что переброска немецких частей к решающим участкам фронта по перегруженной железной дороге займет больше времени, чем проведение собственно операции.

И наконец, учитывая собственные трудности с переброской войск, советское командование отказалось от проведения операции на слишком большой территории, как, например, прорыв из района Воронежа через Харьков до Днепропетровска. При планировании операций ограничивались отдельными ударами, при успешном завершении которых могла быть достигнута та же самая цель.

Немецкое Верховное командование

Весь ход событий подтвердил ту оценку, которая была дана гитлеровскому искусству управления войсками. Можно сказать, что советское командование преуспело в деле управления войсками настолько, насколько ухудшилось руководство немецкими войсками с тех пор, как Адольф Гитлер взял на себя командование сухопутными силами.

Гитлер находился во власти собственного представления о том, что любое отступательное движение непременно отрицательно скажется на моральном состоянии солдат и офицеров. Его сознание не позволяло ему понять то, что отступление, навязанное противником, принесет намного больше вреда, чем перегруппировка, произведенная по собственной инициативе. В результате этого недопонимания в последние годы войны были потеряны целые дивизии и корпуса. Этот панический страх перед потерей завоеванных территорий, что одновременно означало потерю собственного авторитета, повлиял в конечном итоге на поведение немецких сухопутных сил во Франции, что, в свою очередь, сказалось на состоянии армий союзников.

6-я армия готовится к прорыву

Командующий 51-м армейским корпусом генерал фон Зейдлиц решил действовать самостоятельно. Вместе с начальником Генерального штаба был разработан план, предусматривавший прорыв армии на юго-запад.

Далее, по его инициативе 22 ноября в Гумраке собрались командующие корпусами: генерал Йенике (4-й армейский корпус), генерал Гейц (8-й армейский корпус), генерал Штрекер (11-й армейский корпус) и генерал Хубе (14-й танковый корпус).

Для всех командующих не было иного выхода, кроме принятия решения о разрыве кольца окружения всеми оставшимися силами. Командующий 6-й армией и начальник Генерального штаба полностью разделяли мнение собравшихся генералов. Ситуация всем была понятна, теперь оставалось только действовать.

После того как были взвешены все «за» и «против», прорыв был назначен на 25 ноября и по согласованию с группой армий «Б» был отдан приказ о перегруппировке.

Согласие командования сухопутных войск подразумевалось как само собой разумеющееся. По армии был отдан приказ о проведении операции тремя этапами, каждый из которых предусматривал выход на определенный стратегический рубеж.

На первом этапе предполагалось отвести дивизии с севера и разместить их на линии Конная—высота 137—Гумрак– Городище. На второй день необходимо было отвести войска на рубеж Алексеевка—Дубининский—Питомник—Ельшанка.

На третий день было запланировано добиться такой концентрации войск на участке прорыва, чтобы можно было осуществить его всеми имевшимися в распоряжении силами. Танковые части с самого начала должны были оставаться в районе Мариновки—Карповки, что позволяло избежать лишнего расхода горючего.

Все необходимые приготовления были сделаны, так что теперь практическое осуществление всей операции зависело только от командования сухопутных войск.

Сто тридцать танков выстроились боевым порядком, за ними занимали исходные позиции бронированные разведывательные и боевые машины 3-й и 29-й мотопехотных дивизий. Войска первого эшелона насчитывали семнадцать тысяч, войска второго эшелона – сорок тысяч человек. Все части стояли наготове.

Приказ по армии гласил:

Ситуация в котле была напряженной, как никогда.

Паролем для всех было слово «свобода» – одного этого слова было достаточно для того, чтобы страх и неопределенность превратились в уверенность и надежду. «Мы прорвемся» – мысли всех сводились только к одному этому чувству и желанию, и казалось, что миновала опасность того, что котел, который можно было сейчас сравнить с небольшой спасательной шлюпкой, переполненной людьми, однажды исчезнет, как исчезает маленькое облачко, растворяясь на голубом небосклоне.

24 ноября в 1.15 командующий 6-й армией вновь послал Гитлеру радиограмму со следующим текстом:

В сводке вермахта от 24 ноября говорилось следующее:

В то же время в ставке фюрера

Несколько месяцев назад Гитлер вел спор с генерал-полковником Гальдером, теперь в Виннице ежедневно накалялись страсти в споре между фюрером и генералом Цейтцлером, когда зашел вопрос о всех «за» и «против» в отношении выступления 6-й армии.

Гитлер, Геринг, Кейтель и Йодль отстаивали одну точку зрения, Генеральный штаб сухопутных войск в лице генерала Цейтцлера – другую.