«Полковнику Паннвицу сформировать из остатков и разрозненных групп 6-й армии резервную группу вместе с приданными танковыми и артиллерийскими подразделениями».

«Фюрер поручил командованию 2-й армии отправить маршем оперативную группу штаба под командованием фельдмаршала фон Манштейна в Новочеркасск».

«51-й корпус срочно требует тяжелое оружие, 150-миллиметровые и 210-миллиметровые орудия».

«Полковнику Адаму явиться в штаб командования 6-й армии в котел.

«Предварительное командование 6-й танковой дивизии прибыло в Котельниково».

«Остаткам зенитно-артиллерийской школы взять на себя зенитную оборону Питомника».

«Армии доложить о наличии боеприпасов, горючего, оружия и прочего оснащения. Отдельно сообщить о наличии продовольствия и связанные с этим требования».

«Аэродрому Басакин быть готовым к приему самолетов с боеприпасами и горючим».

«413-му саперному полку оцепить Песковатку и обеспечить поддержку 384-й пехотной дивизии».

«Медсестрам 41-го армейского лазарета в Калаче вылететь из Питомника в Киев».

«Полевой дивизии люфтваффе отправиться для устранения неблагоприятных ситуаций на участках вклинивания противника».

«6-й армии от командования сухопутных войск: при любых обстоятельствах удерживать северный фланг и западный берег Дона».

«113-й пехотной дивизии переместить линию фронта на запад».

«27 штурмовых орудий у Чира не выгружены. Невредимыми оказались в руках врага».

«Командному пункту 4-й танковой армии с 24 ноября находиться в Зимовниках в 60 километрах южнее Цимлянской».

«Армейский склад боеприпасов и снабжения взорван согласно приказу».

«У 24-й танковой дивизии горючего всего на семь дней».

«Боевой группе Виллига получить для усиления 10-й и 5-й пехотные полки, 1-й артиллерийский полк, 2-й минометный полк и перейти в подчинение 14-го танкового корпуса».

«Бузиновка занята русскими войсками».

«Передовой край 29-й мотопехотной дивизии проходит в районе Кравцов—Цыбенко. Наступление русских остановлено».

«24-й танковой дивизии немедленно отойти назад через вспомогательный мост у Переполни и вступить в бой на северо-восточном участке под Орловкой».

«Подразделение Микоша пробивается на юг».

«44-й пехотной дивизии доложить о потерях всех ее военных обозов и резервных складов».

«Командный пункт 24-й танковой дивизии – Александровка».

«Боевая группа Чокеля обороняет мост через Чир, сдерживая мощные атаки, включая ближние бои, и тем самым удерживает важные исходные позиции в направлении Сталинграда».

6-я армия – без начальника связи. Что дальше?

Когда танковые клещи сомкнулись вокруг 6-й армии, полковник Арнольд, начальник связи армии с 1941 года, находился вместе с командующим в Нижне-Чирской.

Полет в котел был запланирован, но «шторх», предназначавшийся для полковника Арнольда, не вернулся – во время обратного полета он был сбит пулеметами. Полковник Арнольд принял самостоятельное решение: он направился в Морозовскую и вылетел оттуда на «Хенкеле-111» в качестве кормового стрелка в Питомник. Приказ о его замене существовал уже давно, кроме того, семь его ранений ставили под сомнение его пригодность к дальнейшей военной службе. В Тормосине командир армейского полка связи полковник Шрадер получил приказ о вылете, но не вылетел. Приказ был повторен еще три раза – полковник Шрадер не вылетел. Он и не мог вылететь, так как лежал в своей квартире, завернутый в одеяла, и был не в состоянии подняться. Сердце отказывает – таково было его объяснение.

Через несколько дней он был отправлен на родину, где его приняли без особого триумфа. Таким образом, армия осталась без начальника связи. Семь драгоценных дней были потеряны, а в то время один день считался не за два, а за десять.

23 декабря командиру 601-го полка связи полковнику ван Хофену был передан через подполковника Хана, начальника штаба войск связи вермахта, приказ о вылете в «крепость Сталинград». Ему объяснили, что полковник Шрадер заболел и что в данный момент нет другого выхода, к тому же полковник Шмидт, офицер связи при итальянской армии, бесследно исчез. Кроме того, командующий итальянской армией заявил, что в данной ситуации полковник ван Хофен просто незаменим, а поскольку полковник Арнольд из-за ранений не совсем здоров, то его необходимо заменить. И еще, что было самым важным, по мнению подполковника Хана, полковнику ван Хофену следовало по требованию группы армий «Дон» вылететь в Сталинград, чтобы, имея особые полномочия, обеспечить прорыв 6-й армии всеми необходимыми техническими средствами связи. 26 декабря полковник ван Хофен явился к фельдмаршалу фон Манштейну и его начальнику штаба генерал-майору Шульцу. Говорили только о прорыве 6-й армии, при этом полковник ван Хофен сделал для себя собственные выводы, а именно: они рассчитывают на самостоятельный шаг Паулюса, даже хотели бы, чтобы Паулюс действовал самостоятельно, однако не могут сказать ему об этом официально.

На следующий день полковник ван Хофен стоял перед начальником штаба 6-й армии генерал-майором Шмидтом, который был крайне удивлен, услышав сообщение полковника ван Хофена о том, что группа армий «Дон» собирается отойти к Таганрогу.

– Откуда вам это известно? Группа армий должна так же, как и мы, находиться здесь и без приказа Гитлера не может отступить ни на шаг.

– Официально она этого и не делает, господин генерал, но я видел своими собственными глазами, что группа армий некоторые важные отделы штаба отослала в Таганрог, где уже находится большая часть полка связи; я видел, как полковник Мюллер внимательно изучал карту, а в Новочеркасске сидит лишь формальный штаб, как говорится, с незаглушенными двигателями.

Далее полковник ван Хофен сообщил начальнику Генерального штаба, что, по его мнению, в группе армий речь идет просто о том, чтобы спасти свою жизнь, и помощи для Сталинградского фронта оттуда уже ожидать не приходится. Еще вчера он разговаривал с генералом Грайфенбергом, командующим группой армий «А» на Кавказе, и спросил его, может ли он свои войска отправить на помощь 6-й армии, на что тот ему ответил:

– У меня даже нет достаточно сил для того, чтобы обеспечить прикрытие отхода собственных частей, который без приказа «высочайшего начальства» будет рассматриваться как настоящее бегство. Я буду рад, если мне удастся собрать остатки 17-й армии на Кубанском плацдарме и за Доном, а о передаче частей для оказания помощи 6-й армии я даже не думаю.

Далее полковник ван Хофен сказал, что, несмотря на это заявление, вечернее сообщение, отправленное 6-й армии, звучало так, будто за счет перегруппировки и сосредоточения тыловых подразделений 17-й армии должны быть выделены части, необходимые для оказания помощи, но еще невозможно было назвать день и час, когда это должно было произойти.

Все это полковник ван Хофен сообщил начальнику Генерального штаба 6-й армии, на что тот не ответил ни слова.