Она привыкла быть одной из тех учеников, которые последними покидают школу – задержание заканчивалось после того, как заканчивалась футбольная тренировка и хор отправлялся домой, – но она никогда не переставала осматриваться, покидая территорию школы. Резкий ветер отцепил несколько постеров выпускного от стен школы. Они крутились вдоль тротуара, словно упавшие листья с лицами ее одноклассников.

Солнце опускалось, но все еще было жарко. Пожары на холмах казались свирепее обычного, когда Лилит приблизилась к группке деревьев, отмечающих вход к ручью Гремучей Змеи. Она не ходила сюда уже несколько дней, и ей было нужно тихое место, чтобы подготовиться к тесту по биологии, прежде чем отправляться домой.

Она услышала шелест в деревьях и огляделась, но никого не увидела. Потом она услышала голос.

– Знал, что ты не сможешь удержаться. – Люк появился между рожковыми деревьями. Он скрестил руки на груди и смотрел сквозь ветви на затянутое дымом небо.

– Прямо сейчас у меня нет времени на разговоры, – сказала Лилит. Было что-то странное в этом интерне, не только болезненное воспоминание об открытом конверте и тексте песни в электронном письме внутри. Почему он столько времени проводил в Трамбулле? Эта стажировка не могла требовать его постоянного присутствия здесь.

Люк улыбнулся.

– Я буду краток. Я только что говорил по телефону с Айком Лигоном и подумал, наш разговор мог тебя заинтересовать.

Не желая этого, Лилит подошла ближе к нему.

– Как ты знаешь, – сказал Люк, – «Четыре всадника» приезжают в город, чтобы играть на выпускном и судить Битву музыкальных групп. А теперь я знаю, что все классные ребята пойдут на вечеринку Хлои после этого, но…

– Я не пойду на вечеринку Хлои, – сказала Лилит.

– Хорошо, – улыбнулся Люк. – Потому что я думал, что приглашу пару людей к себе. Нечто приватное. Хотела бы ты поехать?

– Нет, спасибо…

– Там будет Айк Лигон, – сказал Люк.

Лилит сделал резкий вдох. Как могла она пропустить возможность провести время с Айком Лиго-ном? Она могла бы спросить его, откуда она берет идеи песен, про его подход к написанию музыки… Это был бы словно краткий курс по карьере музыканта.

– Да, ладно.

– Здорово, – сказал Люк. – Но только ты. Не Кэм. Я слышал, ты впустила его в группу. Лично я считаю это ошибкой в твоей карьере.

– Я поняла, ты ненавидишь Кэма. – Лилит гадала, как Люк услышал эти новости. Все произошло только этим утром, а он даже не ходил с ними в школу.

– У него есть определенная репутация, – сказал Люк, – он уже многое повидал. Даже слишком. То есть – посмотри на этого парня, Лилит. Знаешь выражение «Живи быстро, умри молодым и оставь после себя красивый труп»? Думаю, Кэм доказывает ложь этого заявления. Его грехи изнашивают его – он даже выглядит как грешник.

– Я слышала, что внешность не самое важное, – сказала Лилит.

– С такой внешностью, как у Кэма, надеюсь, что да, – засмеялся Люк. – «Кинг Медиа» также услышали, что Кэм подал твой текст песни на соревнование. Если он так поступил без твоего согласия, это станет причиной дисквалификации.

– Все нормально, – сказала Лилит, мгновенно понимая, что не хочет своей дисквалификации. – Он, эм-м, получил мое согласие. Я могу кое-что у тебя спросить?

Люк поднял бровь.

– Все что угодно.

– Кажется, у вас с Кэмом своя история. Что произошло между вами двумя?

Взгляд Люк прожег Лилит, а его голос стал ледяным.

– Он считает себя исключением из любого правила. Но некоторые правила, Лилит, нужно соблюдать.

Лилит сглотнула.

– Кажется, в прошлом между вами действительно что-то произошло.

– Прошлое – это прошлое, – сказал Люк, снова смягчаясь. – Но если тебе небезразлично твое будущее, ты выкинешь Кэма из группы.

– Спасибо за подсказку. – Лилит оставила Люка и наклонилась, чтобы пройти под ветками. Она нашла свое любимое место у ручья. Приблизившись к рожковому дереву, она увидела нечто необычное: побитый, весь в дырах старый стол со сдвижной крышкой. Его основа была из тяжелого кованого железа и весила, должно быть, тонну. Кто принес его сюда? И как? Кем бы ни был неизвестный, он покрыл деревянную поверхность лепестками ириса.

Лилит всегда нравились ирисы, пусть даже она видела их только на фото онлайн. Она заходила к повернутому флористу в Кроссроудс, в магазин «Цветы Кэя» дюжину раз, чтобы собрать букет желтых гвоздик, любимых цветов Брюса, когда тот чувствовал себя плохо. Мистер Кэй и его сыновья владели бизнесом, и с тех пор как миссис Кэй умерла, они продавали только основные цветы. Красные розы, гвоздики, тюльпаны. Лилит не видела там ничего такого экзотического, как ирисы.

Она полюбовалась сине-желтыми цветами и, сев на стул с низкой спинкой, отодвинула крышку стола. Внутри лежала записка от руки:

Каждому автору песен нужен хороший стол. Нашел этот у обочины перед Дворцом Версаля. Pour toi.

Должно быть, он нашел его у тротуара в богатой части Кроссроудс. Стол ждал, когда его подберут и отвезут на свалку. Но ей понравилось, что Кэм увидел стол и подумал о ней. Ей понравилось, что он, скорее всего, почистил его, чтобы она могла им пользоваться. Она прочитала последнюю строчку записки:

С любовью,

Кэм.

– С любовью, – сказала Лилит, водя пальцем по буквам, – Кэм.

Она не могла вспомнить, когда кто-то в последний раз использовал это слово, обращаясь к ней. Ее семья так не говорила, и она совершенно точно никогда так не сближалась ни с одним парнем настолько, чтобы он это сказал. Кэм просто написал это слово – так же легко, как делал и многое другое. Она неуютно поерзала на стуле и едва могла заставить себя взглянуть на слово в записке.

Она хотела спросить его, зачем была эта записка, стол – но дело было не в записке или столе, дело было в слове. Оно что-то с ней сделало, разбудило нечто в глубине ее души. Лилит даже вспотела. Захотела встретиться с Кэмом и все выяснить, но не знала, где он живет. Вместо этого она вытащила свой черный блокнот и позволила всему этому стать песней.

Это слово. Что оно могло значить?

Кэм

Восемь дней

Высоко над Лилит Кэм расправил крылья и наблюдал, как она читает записку, оставленную им на древнем столе. Он украл его у Хлои Кинг, у всех людей – с чердака ее семейного дома в богатой части Кроссроудс. Он бы отправился в Версаль, чтобы принести Лилит подарок, он бы отправился куда угодно – но прямо сейчас он застрял в ее Аду, так что придется обойтись этим.

Он смотрел, как она пробегает пальцами по бумаге снова и снова. Он смотрел, как она нюхает ирисы – старые ее любимчики, как он знал, – а потом достает свой блокнот из рюкзака. Когда она начала писать новую песню, Кэм улыбнулся. Он на это и надеялся, когда принес для нее сюда стол.