Лилит увидела пламя, вдохнула дым. Земля затряслась, и она упала.

– Лилит! – Кэм поймал ее на руки, спеша прочь к реке. – Ты в безопасности, – сказал он. – Я с тобой.

Лилит крепко прижималась к нему, а ее глаза наполнились слезами. Что-то страшное случилось с Лиат. Она слышала лишь крики Дани.

* * *

Когда Луна выросла, потом исчезла, а потом снова появилась и шок превратился в отчужденное горе, племя снова сосредоточилось на свадьбе Лилит, чтобы воспрянуть духом. Ее сестры закончили шить ее особое свадебное платье. Ее братья выкатили бочки вина из семейной пещеры.

А внизу у скрытого поворота реки Иордан два падших ангела грели блестящие тела на покрытом лилиями берегу после последнего купания.

– Уверен, что не хочешь, чтобы я это отложил? – спросил Кэм, встряхивая волосы.

– Я в порядке, – сказал Дани, заставляя себя улыбнуться. – Она вернется. Какая разница, женишься ли ты на Лилит сегодня или через два месяца?

Кэм снял свое изящное одеяние с веток рожкового дерева и обернулся им.

– Это большая разница для нее. Она будет опустошена, если я предложу повременить.

Дани долго смотрел на реку.

– Я закончил ваш брачный договор прошлой ночью. Чернила должны уже высохнуть. – Он встал и натянул свою одежду. – Я принесу его.

Оставшись на мгновение один, Кэм сел и уставился на реку. Он бросил камешек, и тот запрыгал по поверхности, а он восхищался, что законы природы все еще действуют, даже в такой день.

Он никогда не мечтал, что женится. Пока не встретил ее. Их любовь расцвела так быстро, что было пугающе думать, как много Лилит не знала, сколько всего Кэму нужно ей рассказать…

Его удивили руки, обхватившие его шею. Нежные руки легли на его грудь. Он закрыл глаза.

Лилит начала тихо напевать – мелодия, которую она напевала уже неделями. Наконец она подобрала слова для нее.

– Это самое волшебное, что я когда-либо слышал, – сказал Кэм.

– Это моя свадебная клятва тебе. – Она прижала свой лоб к его затылку. – Тебе она действительно нравится?

– Мне нравится вино, красивая одежда, холодный поцелуй реки, – сказал Кэм. – Нет слова, которое могло бы описать мои чувства по поводу этой клятвы. – Он повернул голову, чтобы коснуться ее, и впервые увидел ее в изготовленном вручную свадебном наряде. – Или по поводу тебя. Или платья.

– Соблюдайте приличия, – сказал Дани позади них. – Вы еще не женаты. – Он встал на колени перед возлюбленными и развернул плотный свиток пергамента.

– Это красиво, – сказал Кэм, восхищаясь элегантными арамейскими письменами Дани и воздушными рисунками, которые он добавил по границам, изображавшим Кэма и Лилит в переплетавшихся объятиях.

– Стой, – сказал Лилит, нахмурившись. – Тут сказано, что мы женимся здесь, у реки.

– Какое место может быть лучше? Здесь мы влюбились. – Кэм постарался говорить радостно, хотя его накрыл страх, ведь он знал, что она скажет.

Лилит сделала глубокий вздох, выбирая слова.

– Вы с Дани пренебрегаете традициями, и мне это нравится. Но мы собираемся пожениться, Кэм. Мы вступим в давнюю традицию, ту, что я уважаю. Я хочу пожениться в храме.

Кэм не мог ступить в храм. И он слишком стыдился, чтобы рассказать ей, почему: потому что он был падшим ангелом, а падший ангел не мог ступить на священную землю.

Он должен был рассказать ей правду с самого начала. Но если бы он сказал ей, то это положило бы конец их любви, ведь как может кто-то настолько добродетельный, как Лилит, принять Кэма таким, какой он есть?

– Пожалуйста, Лилит, – сказал он. – Попробуй представить красивую свадьбу у реки…

– Я сказала тебе, чего хочу, – сказала Лилит. – Я думала, мы пришли к соглашению.

– Я бы никогда не согласился жениться в храме, – сказал Кэм, стараясь говорить ровным голосом, не желая выдавать себя.

– Почему? – спросила пораженная Лилит. – Какой секрет ты скрываешь?

Дани отошел, предоставляя паре побыть мгновение наедине. Даже сейчас Кэм не мог заставить себя рассказать ей, что он не человек, что он другой. Он так любил ее, что не мог вынести падения в ее глазах. А он падет, если она узнает правду.

Он повернулся к ней лицом, запоминая каждую веснушку, каждый блеск солнца в ее волосах, быстро меняющийся синий цвет ее глаз.

– Ты самое замечательное создание, которое я когда-либо видел.

– Мы должны пожениться в храме, – настаивала Лилит. – Особенно после того, что случилось с Лиат. Моя семья и сообщество не признают наш союз иначе.

– Я не из вашего сообщества.

– Но я – да, – сказала Лилит.

Ее общество никогда не признает союз, если узнает правду о Кэме. Он не думал – вот в чем проблема. Он так погрузился в любовь, что не остановился подумать, сколько барьеров стояло между ними.

Он с ненавистью посмотрел на храм.

– Я не ступлю туда.

Лилит была близка к слезам.

– Тогда ты меня не любишь.

– Я люблю тебя сильнее, чем считал возможным, – резко сказал он. – Но это ничего не меняет.

– Я не понимаю, – сказала она. – Кэм…

– Все кончено, – сказал он, внезапно понимая, что нужно сделать. С сегодняшнего дня им нужно пойти разными путями, лелея свои разбитые сердца. Другого пути не было. – Со свадьбой, со всем.

Он наполнил свои слова горечью, и когда Лилит открыла рот, он услышал слова более злые, чем те, что услышала она. Это станет его стороной истории: словами, которые ему нужно было услышать, чтобы со всем покончить.

– Ты разбиваешь мне сердце, – сказала она.

Но за этими словами Кэм слышал: «Ты плохой. Я знаю, что ты такое».

– Забудь обо мне, – сказал он. – Найди кого-то получше.

– Никогда, – выдохнула она. – Мое сердце принадлежит тебе. Будь ты проклят, если не знаешь этого.

Но Кэм знала, что в действительности она хотела сказать: «Я надеюсь прожить тысячу лет и иметь тысячу дочерей, чтобы всегда была женщина, которая будет проклинать твое имя».

– Прощай, Лилит, – холодно сказал он.

Она закричала, будто в агонии, схватила их брачный договор и бросила его в воду. Потом она упала на колени, плача и протягивая руку к воде, словно желая вернуть его. Он наблюдал, как последние свидетельства их любви исчезают в потоке. Теперь оставалось исчезнуть Кэму.

В последующие темные дни и десятилетия, каждый раз, думая о Лилит, Кэм вспоминал какую-то новую уродливую подробность, которая в действительности не происходила в тот день у реки.