Я закрыла глаза, потянувшись к солнечным лучам, которые превращали небо в клубничный зефир, и симфония сменилась на «Лето».

Прошло больше двух часов, и у меня стали неметь от холода пальцы. К закату температура на улице опускалась почти до нуля. Забывшись в любимом занятии, я не заметила, как осенний ветер нагнал тучи. Промозглый дождь не заставил себя долго ждать, и толпы на улицах начали редеть. Я поспешно завершила свое выступление симфонией Лало, решив, что на сегодня хватит.

Спрятавшись глубже под ветви деревьев, я наклонилась к футляру, вытряхивая оттуда деньги, чтобы сложить инструмент.

– Шестьдесят долларов, – прикинула я на глаз, раскладывая деньги по карманам, и вдруг запнулась. – А с этим мне что делать?!

Покрутив в пальцах крупную серебряную монету Веймарской республики, я невольно прыснула со смеху. Неужто мимо проходил нумизмат? Блестящая, она была начищена до блеска, будто ее отчеканили только вчера. Никаких пятен коррозии. Кто-то очень хорошо заботился о ее сохранности. И, подняв глаза, я поняла кто.

Высокая, худая, с длинными и блестящими вишневыми волосами, похожими на лисий мех, передо мной стояла Аврора. Как всегда, ягодная помада на губах, а аметистовые глаза подведены фиолетовым. Ее женственность прослеживалась даже в том, как грациозно она держала зонт, стоя на высоких шпильках. Из-под затемненных стекол дорогих очков она взирала то на меня, то на мою скрипку.

– Верховная ведьма, побирающаяся на улице, как бродяжка, – сказала она брезгливо. – Не думала, что мне когда-то доведется лицезреть что-то более ничтожное, чем аннексия Германии после Первой мировой. Уж не за этим я ехала сюда из самого Нью-Йорка.

– Бедняжка, – ядовито заметила я, смахнув с лица мокрую прядь волос, и швырнула серебряную монетку ей в ладонь, обтянутую замшей лиловой перчатки. – А разве вы еще не переселились в Бруклин? Мама рассказывала, твой ковен бедствует уже пятое десятилетие, даже продал имение на Бродвее, лишь бы не возвращаться в Австрию. Однако, погляжу, наряд у тебя не из секонд-хенда… Значит, не так уж все и плохо.

Аврора высокомерно повела бровью.

– Посмотрела вот сейчас на тебя и вдруг поняла, что да, действительно не так уж плохо.

Я молча захлопнула футляр, пока туда не успела натечь вода. Закинув скрипку на плечо, я исподлобья взглянула на Аврору.

Черное трикотажное платье, сквозь ажур которого просвечивали ее голые плечи, обнажало кое-что еще: прерывистые черные линии, окольцовывающие шею, ключицы и наверняка остальное тело. Ни одного сантиметра чистой кожи – все в метках атташе. Некоторые из них были совсем новые, гладкие и яркие, а некоторые – размытые и, что самое страшное для ведьмы, выцветшие до розовых келоидных рубцов. Память о тех, кто исполнил свою клятву, безвозмездно отдав за нее свою жизнь. Обещаний на теле Авроры было не счесть, и я вдруг вспомнила напутствующие слова моей матери: «Атташе – это не личная армия, которую можно отправлять на убой, как скот». А вот Аврора так не считала, а потому целых восемь мужчин в черных костюмах слонялись неподалеку, незаметно охраняя ее даже сейчас. Сколько же еще защитников ее ждет в ковене?

– Если уйдешь, то никогда не узнаешь, что именно я приехала тебе предложить, – крикнула она мне вслед, когда я почти очутилась на другой стороне улицы. – Я обращаюсь к тебе, как Верховная к Верховной…

Я ускорила шаг, стараясь не оглядываться, чтобы не попасться на это. Позади раздался щелчок сложившегося зонта: Аврора стукнула им по асфальту, и дождь прекратился.

– Я готова продать тебе гримуар.

Мне стало до того смешно, что просто уйти, не глумясь, было выше моих сил.

– Продать? – переспросила я, обернувшись, но, судя по серьезному выражению лица Авроры, не сдвинувшейся ни на шаг, она вовсе не шутила. – Ты продашь мне Книгу своего ковена?

– Что? Своего? Ты думаешь, хоть одна Верховная осмелится продать гримуар, который тысячелетиями наполняли своей кровью целые поколения? – фыркнула она и хитро улыбнулась, а от таких улыбок у меня всегда тревожно сосало под ложечкой, и обычно небезосновательно. – Нет, я предлагаю тебе купить не мою Книгу, а твою.

– Книга моего ковена сгорела в пожаре! – выкрикнула я, разгневанная таким наглым враньем. – Я знаю, потому что сама бросила ее в огонь, лишь бы она не досталась Джулиану. Вместе с ней сгорел целый дом и моя атташе. Там даже пепла не осталось, чтобы применить заклятие восстановления. Как же именно ты вернула гримуар, позволь узнать?

Аврора никогда бы не раскрыла всех своих карт, но заглянуть в один из рукавов она все же позволила – и это выбило из меня яростный вздох:

– Зачем что-то восстанавливать, когда есть копия?

– Ты переписала мамину Книгу? – взревела я, и Аврора кивнула, опираясь о свою длинную зонт-трость.

– Мы с Виви тогда были еще более-менее… дружны, и я не могла упустить такой шанс, – она взмахнула бронзовой копной волос, поправляя жокейку. – Да, я украла ваши заклятия. Все разделы, что были. Там есть даже мои собственные наработки… Готова отдать почти задаром!

Я скрипнула зубами.

– Чего ты хочешь?

Аврора призадумалась. Пик ее триумфа продлился ровно три секунды, ведь скрывать свои аппетиты дольше выдержки ей не хватало.

– Отдай мне Бёрлингтон, – сказала она. – И свои бусы, Вестники даров.

Сердце будто пригвоздило к ребрам.

– Ни за что, – без раздумий отрезала я, дотрагиваясь до нанизанных на золотую нить жемчужин, спрятанных под шелковым шарфиком. – Их подарила мне мама. Это реликвия. От моей семьи и так ничего не осталось…

– Скоро и тебя не останется, – как-то слишком весело произнесла Аврора. – Подумай хорошенько. Твой ковен еще можно спасти… Неужели ты пожалеешь какую-то безделушку в обмен на его возрождение?

– Если это просто безделушка, тогда зачем она тебе?

Аврора сощурилась.

– А вот это уже мое дело. Не позволяй сердечной привязанности лишить тебя будущего. Думай, Одри. Думай наперед.

– Я думаю, потому и спрашиваю, – парировала я и подступилась к Авроре, невольно отмечая, что даже когда я подошла к ней вплотную, она ничуть не изменилась в лице и даже не попробовала отстраниться. – Для чего тебе Бёрлингтон?

Я не славилась высоким ростом, но Аврора была и того меньше – маленькая и миниатюрная, с детским овалом лица, но с умудренным веками взглядом. Округлая шляпка прибавляла ей пару лишних дюймов. Аврора, потянувшись, постучала темно-бордовыми ноготками по футляру моей скрипки.

– Ты все равно с ним не управишься. Территория Шамплейн слишком огромна. Всю ее надо защищать, контролировать, обеспечивать… Для молодой Верховной это тяжкий груз, от которого любая была бы рада избавиться. Так в чем проблема? Меньше территория – меньше проблем.

– Да… Зато твоя территория станет больше, а большая территория – больше душ, которыми можно питаться, не так ли?